Александр
ЕГОРОВ
СТИХИ, НЕ ВОШЕДШИЕ
В КНИГУ “НОСТАЛЬГИЯ” (М., 1998)
СТАРАЯ ПЕСНЯ
Вспоминай же, друг,
Песни лет былых —
Ведь совсем не вдруг
Мы учили их.
Я, когда душа
Упадала ниц,
Вспоминал, спеша,
“Караваны птиц”.
Словно взмах ресниц
И любимой взгляд —
“Караваны птиц
Надо мной летят...”
Как родная степь
Иль стволы берез —
“Разве может с тем,
Что любил до слез...”
Повернуть бы вспять
Наших лет ручей —
Я бы спел опять,
Да еще звончей
Средь знакомых лиц,
На старинный лад —
“Караваны птиц
Надо мной летят...”
1985
ЖЕСТОКИЕ МЕЧТЫ
Ненавижу сталинские морды я,
Я от злости уж слегка помешанный.
Я хотел бы всех их видеть мертвыми,
Я бы сам их по столбам развешивал
Эдакими дивными сережками
Словно на березах экзотических.
Дрыгали б скоты, сдыхая, ножками —
Я бы наслаждался эстетически!
Экая картина превосходная —
Тут тебе Ван Гог, Дали, Пикассо!
Много натворили, рвань негодная,
От лица от нашего от класса!
Жаль, иных уж нет, а те — далече-то,
Кой-кого убили, как собаку...
А предел мечты — писаке Кречету
Кол засунуть по-турецки в сраку!
Вот ужо бы всовывал и всовывал,
Наперед его поставив бубликом,
Чтоб конец кола из рыла псового
Вылез на потеху мирной публике!
Злость к его романам омерзительным
С юности в душе своей вынашивал.
Кто ж его не знает, паразитину?
Иль не он убил поэта нашего?
А когда он смолкнет и скукожится,
Я б побрел, ужасный словно Дракула,
С неподдельно радостною рожицей
От Москвы хотя бы аж до Кракова
Через дождь и град и тьму кромешную,
Отдыхая прямо на обочине...
Господи, прости ты душу грешную!
Господи, как много наворочено!
1988
О “ПАТРИОТИЗМЕ”, ДЕРЕВЬЯХ И ПРОЧ.
Мне ль не любить российские березы,
Родную речь или родные лица?
Я ж русский, скажем прямо, до психоза,
Однако, этим впору ли гордиться?
Порой душа по Родине заплачет,
Безумства наши вспомнив и капризы...
Цветут березы — разве это значит,
Что должно презирать нам кипарисы?
Лжепатриоты, о святынях воя,
Усердно сеют и раздор, и злобу!
В Америке, положим, есть секвойи —
Прекрасный повод, ненавидеть чтобы!
Мне непонятны эти разговоры,
Которые приличны разве лешим.
И то сказать, что даже сикоморы
Не могут быть предметом для насмешек!
1989
НАРКОМАНИЯ
Я не пью средь широких российских полей
Эту водку дрянную по десять рублей.
Вроде нынче никто не торчит у ворот —
Насажу-ка я маков на весь огород!
Вы цветите, цветите, красивые маки,
Вот ужо я экстракт изгоню из вас паки!
В летний полдень на солнце его подсушу —
Наркоманами публику стать подзужу.
Ты почто, дурачина, главою поник?
Подходи-ка поближе, да на-ка — курни-к!
В длинной очреди что с продавщицами лаяться?
Опий кури, становися китайцем!
Аккуратно вдыхай — экий опиум славный!
Как курнешь, так забудешь, мол, кто у нас главный!
Ну, а если милиция, нос кирпичом,
Вдруг нагрянет да спросит, мол, опий почем?
Я отвечу, сивушным дыша перегаром:
“Как религия, опиум нынче — задаром!”
БАНАЛЬНОЕ
В таком большом городе, как Долгопрудный,
Ну нету совсем туалетов,
И носишься эдакой вешней запрудой,
Забывши про то и про это.
За угол свернешь ли, скакнешь за забор ли,
Налево, направо юля, —
Милиции член в своем красном уборе
Стоит в ожиданье рубля!
Опять уличен в поведенье циничном,
Вздыхая, плачу ему штраф:
К чему рассуждать о попранье привычном
Моих человеческих прав?
1989
БЫВШИЙ ГРЯЗНУЛЯ
Уж не приду с немытым рылом
К тебе, мой друг, не беспокойся —
Страна дает талон на мыло
И бодро говорит мне: “Мойся!”
Дивлюсь, как все на свете мудро!
Как я отчизне благодарен! —
Я с мылом моюсь кажно утро,
Зане — талон-то отоварен!
И в предвкушении великом
К тебе одной, моя отрада,
Спешу, сияя чистым ликом,
И знаю — все пойдет как надо!
1990
СКАЗКА
Судьбой не будучи обласкан,
Я всякий раз, когда в печали,
Лечил беду старинной сказкой,
Что сочинил один датчанин:
Как некрасивым и несчастным
Утенок в озере родился,
Как стал он лебедем прекрасным,
Которым каждый восхитился.
В часы смертельной неудачи,
Когда с самим собой в раздоре,
Сколь много эта сказка значит
Для сердца, рвущегося в горе!
И пусть на правду непохожа —
Однако вовсе не лукавит,
Ведь доброта ее, быть может,
Всегда сильнее злобной яви!
Она меня по жизни манит,
Спасает душу от распада.
Не сбудется — но не обманет
И доведет, докуда надо!
Какое дело, что покуда
О чудесах нам не известно —
Уверен я, что и для чуда
В подлунном мире хватит места!
Я утверждаю без опаски:
Друзья мои! Покуда живы,
Куда надежней верить сказке,
Чем обольщаться былью лживой!
***
Ох, судьба моя, судьбинушка!
Горемычная, бобыльная.
Вот ужо возьму дубинушку,
Да и выйду в степь ковыльную.
На широкой на дороженьке
Солнце красное играется.
Екипажики да дроженьки
По дороженьке катаются.
Прощевай, златое времечко!
Не вернусь к зазнобе-милушке.
Я проезжего по темечку
Хряснул, что хватило силушки!
Изловили, окаянные,
Закували ручки, ноженьки
И волочат бесталанного
По Владимирской дороженьке.
|