Исмет Шейх-Задэ

 

Терджиман* метафизики

Сайт Proza.com.ua, июнь 2005

«Исмет Шейх-Задэ – главная звезда татарского contemporary art, создатель и куратор виртуальной галереи "Крымское ханство", в акции и художественные проекты которой оказываются вовлечены, порой неожиданно для себя, весьма знаменитые и очень неоднозначные персоны: от наследника престола крымского ханства Джеззара Герая до Зураба Черетели, от Олега Гаркуши до Виктора Черномырдина. Обладатель блестящего московского академического художественного образования, он реализовался как мастер в трудоемких традиционных арт-медиа и как концептуальный акционист. Художник мысли и художник истории. Потомок ногайских орд, он генерирует всю силу их кочевого номадизма в интеллектуальной атаке на слушателя и зрителя. Противостоять этому невозможно, как нашествию Батыя» (Константин Дорошенко, критик).

– Что это за шикарный концепт «Крым – столица мира»?

– Крым содержит в себе, продолжает накапливать и раскрывать старые пласты присутствия большинства мировых цивилизаций. Пласт, который я для себя открываю, - это эволюция, породившая мой народ. Крымские татары состоят из разных слагаемых, которые генерировал сам Крым. Открывая эту цивилизацию, понимаешь, что она далеко не исчерпанный счет, далеко не архаичный пласт. Она находится в каком-то протяжении актуальности. Актуальности вне каких-то хронологических рамок.

Крым – это такой маленький чип, который трансформирует вибрации и потоки, пространства и энергию. Ты можешь настроиться на одну волну и поймать её, можешь на другую, а можешь, прожив всю жизнь здесь так и не въехать ни в одну.

Крым – это воронка, через которую утекала масса цивилизаций. Римская Империя в Причерноморье ушла через Крым, через Крым ушли последние монгольские ханы, Белая гвардия Российской империи, Советская Империя... Если идентифицировать это пространство как ванну, то ключевым местом здесь является затычка. Её можно открыть или закрыть.

В геокультурном смысле Крым похож на сердце Он – насос, гуманитарная лаборатория, эксплуатируемая грубо и неумело.

Крым – концентрированное место, содержащее в себе сгусток, который нужно растворять в десяти частях какого-то наполнителя и только потом употреблять в приемлемой форме.

Крым – это узкий слайд, который ты не рассмотришь обычным зрением. Его нужно спроецировать определённым источником света с нужным фокусом. Картина выйдет в другом масштабе и в другой пропорции, но это будет полноценно и удобоваримо.

Исмет Шейх-Задэ (Фото: Н.Машарова)

– В одном из интервью вы акцентировали внимание на некоем крымском ноу-хау. В чём оно проявляется?

– Это тема крымской инициации и примеров этому масса. Сейчас для меня важно, чтобы в пантеоне системы ценностей украинского феномена лежал пласт золотоордынских традиций, включая тюркскую цивилизацию. Например, как жест-артефакт я предлагаю новую купюру отечественных денег, запредельного достоинства в 1000 гривен с гербом, плюс к украинскому, и портретом Ислам Гирея ІІІ-его, который сделал реальной независимость Украины в 17 веке до событий Переяславской Рады. Это, хоть и реальная, но всё же декларация, такое восполнение утраченного, полный фулл... я просто за принятие этих традиций в орбиту украинских понятий.

Сейчас же по совковой инерции вслед за Россией Украина рассматривает пласт тюркских традиций как некое чужеродное тело. Подобный взгляд был зачат Романовыми, со времён которых всё тюркское изучалось где-то в востоковедении, где-то вместе с Бирмой, Катманду и Юго-Восточной Азией. Эти традиции пытались поставить очень далеко, а они внутри тебя, это часть тебя самого. Простой пример. По колористическому насыщению цвета флагов Украины и Казахстана идентичны, цвета флага крымско-татарского и украинского – одно и тоже. Это не просто так всё берется, это очень глубокие пласты. Ты должен изучать их как свою историю. Здесь возникает момент покаяния не перед кем-то там, а перед самим собой.

Мы обречены на то, чтобы научится понимать массу вещей. Когда ты осваиваешь язык родственного организма внутри себя, тебе проще выстраивать отношения с внешним миром. Нужно говорить не только о многовекторности, но о многоязычии.

Украина обречена на многополярность. Украина разная, многоцентровая. От Запада на Восток, с Севера на Юг есть мощные культурные терминалы. В этой обойме Крым является не последним патроном. Это прекрасный полигон для отработки культурных акций и инициатив. И что важно, к Крыму стоит относиться как к одному из столичных центров Украины. Понимание этого обогатит страну, расширит её в плане освоения пространства. Крымский концентрат даст ей доступ к неведомым доселе рычагам власти.

У Новой Украины есть имидж-банк – бесконфликтное решение острых вопросов. Это то, что по периметру пылает, синим пламенем: Молдова, Турция, Румыния, Белоруссия, Россия, Кавказ. Здесь те же конфликтные зоны: Восток – Запад, коммунисты – капиталисты, ислам – не ислам, католицизм – православие и т. д. Конфликтных зон очень много, но не одна из них не породила насильственных форм в Украине. Этот имидж-банк – объективная реальность, он над всеми президентами и политиками... Он уже существует как данность, которую можно экспортировать. Всё это трепетно и очень основательно должно быть проанализировано украинцами.

Исмет Шейх-Задэ (Фото: Н.Машарова)

– Говоря о т.н. Новой Украине, давайте вернемся в культуру. С одной стороны, все говорят о переменах, а с другой стороны, те люди, которые сейчас становятся министрами культуры, те, кто выдвигаются на венецианское бьеннале, те, кто идут на «Евровидение»... Что здесь нового? Я вижу скорее рудименты старого, красного коммунизма.

– Важно не превратиться в нафталиновый клон революции. Революция прошла, её нужно заархивировать, положить на полочку истории и смотреть на неё как на некий архаизм уже сегодня. Можно превращать его в какой-то артефакт, сувенирный продукт, но только на уровне ушедшего пространства. Это не всегда понимают те люди, которые занимают должности. Но всегда существовала эта болезнь со-бытия. Интеллигенция должна будоражить эту ситуацию.

– Как вы относитесь к идее Новой Европы как культурного проекта?

– У Европы существует серьезная проблема исторической идентичности. В определенном ракурсе взгляда на вещи, наш украинский концепт может дать некую рецептуру европейским формам. Я не думаю, что участие в НАТО – это позитивный момент, но участие в евроинтеграционном процессе момент важный. Мы должны выстраивать свои приоритеты. Украина уже теперь может создать свой альянс, свой блок, потому что стратегическая позиция страны позволяет выстраивать собственные клише и нормы, если грамотно на это посмотреть. Следует вначале осознать внутренние приоритеты, понять из чего состоит твой организм, что у тебя внутри, и только тогда интегрироваться.

Важно не превратиться в таких комплексующих новобранцев, «духов» в армии, которые знают, что рано или поздно дослужат до «деда» и через пару призывов смогут «гонять» других. Всё происходит здесь и сейчас. То, как ведет себя в Европе Польша... Я бы не хотел, чтобы так вела себя Украина. Важно активное участие в интеграции. Участие с заявками, когда ты не только что-то принял, но дал нечто радикально новое и своё.

– Насколько мы осознаем себя, насколько мы готовы быть собой?

– В Европе уважают только самодостаточные компоненты. Ты можешь выслуживаться, но пока ты не создашь свой бренд, тебя не станут уважать. Свежий пример: новый кинематограф Ирана, ставшие культовыми в Европе режиссёры – Аббас Кьяростами, Мохсен Мохмалбаф и др.

Если осознать пространство Украины как территорию с определенным историческим и политическим опытом существования, то, конечно, мы находимся в другой плоскости, чем Европа. Но нужно приводить к какому-то знаменателю общенациональный уровень осознания многих вещей. В нашем случае, важен диалог внутри страны. Шов между Востоком и Западом возник не сегодня.

В Крыму не происходит каких-то значительных симпозиумов всеукраинского масштаба, нас не приглашают на такие симпозиумы в Западную Украину, не происходит мозгового диалога внутри регионов. Важно активизировать культурологический диалог в виде выставок и обменов. Например, недавно издательство «Кальвария» подарило нашей библиотеке имени Гаспринского свои книги, об этом вышло много публикаций. Это жест. Нам представили модную, актуальную и формирующую мыслительный пласт украинской интеллигенции литературу. Промоутером таких контактов является культурное агентство "Хазария" и в частности Константин Дорошенко.

Важно, чтобы подлинные фрагменты истории всего Востока Украины были известны и восприняты без фобий и комплексов Западной стороной. Важно, чтобы Западная Украина поняла, что диалог с Восточной Украиной важнее диалога с Восточной Польшей.

Исмет Шейх-Задэ (Фото: Н.Машарова)

– Диалог созрел?

– Диалог созрел и вышел на площади...

Общая беда нашего пространства – мы не знаем внутренние качественные моменты. Нет кровеносного обмена внутри страны, а если в мозг не поступает кровь, то вы сами понимаете что происходит... Будущего нет. Речь идет об очень простой биологической модели. Активация внутренних потоков крайне важна.

Петр Мацкевич был в таком просветленном состоянии, когда я предложил ему пространство Бахчисарайского дворца в ракурсе не просто резиденции крымских монархов, а ещё как классиков восточной литературы, в том числе крымско-татарских поэтов. Династия Гиреев была во многом поэтической династией. Там масса мифологий вокруг этого. В скором времени надеемся собрать диван актуальной украинской литературы. Пускай это будет не только украиноязычная литература, но диван в виде репрезентации палаты литературных лордов в её новой генерации.

– Петр Мацкевич не видит украинской литературы вне украинского языка.

– Понятно. Поэтому и нужен обмен. Должно быть то, что есть. Это нужно актуализировать. И такие диваны могут происходить не только в Бахчисарае, но и в Галиции, и на Востоке. Приоритет при выборе партнера должен выстраиваться внутри страны. Это очень важный момент патриотизма, если мы говорим про украинскую идентичность. Какая есть генерация западно-украинских литераторов – такова она и есть, и ими она должна быть представлена на Востоке. Фактом существующих по прописке восточно-украинских литераторов – и ими она должна быть представлена на Западе.

– Может подскажете, что это за болезнь такая, когда в поисках своей национальной идентичности, творцы начинают придаваться лубочной шароварщине, фольклорной штамповке? Что это – нехватка национальной метафизики?

– Существует феномен бабушкиного сундука – трепетное отношение к прошлому, к чему-то устоявшемуся, пропитанному твоим гумусом в историческом плане. Нужно научиться разрушать архаичные формы на уровне мозгового анализа. Не надо бояться, разрушить подлинное не получится, это не в наших силах. Основной каркас всегда остается, и его можно постоянно обновлять, облекать новыми формами. Это процесс внутреннего отбора. Беда любой национальной культуры, которая идентифицирует себя как застывшая традиция – беда отбора. Что взять из набора?

Яркий пример – выселение крымских татар. Людей подняли ночью и дали им пятнадцать минут. За эти пятнадцать минут ты должен взять самое главное. Вот он момент ценза. Такой момент шока должен присутствовать в творческом человеке постоянно. Здесь и сейчас, в последний момент ты берешь только самое главное. Кто-то брал документы, семейные реликвии, пищу... Многие взяли Коран, но потеряли всё. Что ты возьмешь с собой в последний момент из бабушкиного сундука? Всё взять невозможно. Ты можешь быть уверен, что оно всюду сохранится, даже если ты не возьмешь его с собой, коли оно обречено на сохранение. Есть вещи, которые не стоит брать физически. Их стоит поручать вечности, чтобы не перейти в нафталиновую культуру. Не нужно уничтожать прошлое, его нужно мумифицировать и класть на полку, а идти вперед нужно с актуальным багажом.



– Давайте попробуем составить вашу карту звездного неба в искусстве, где самые яркие звезды – это наиболее важные для вас вещи.

– Для меня важен ценз какой-то чистоты перед самим собой. Модное, новое, актуальное не значит свежеиспеченное. К примеру, феномен писателей Галиции был ещё в 80-х. Сейчас эти люди старые. Андрухович, Издрик [1] – они уже заняли свои позиции, и считать их чем-то новым нельзя. Новое пока не появилось. Мне интересны традиции, то, что живет вне тенденций культурологов, художников и всяческих кураторов.

Важно не превращаться в ленту фильмоскопа. Её начало склеено с её концом. Разорвать невозможно. Быть ею – это ходить по кругу. Должна быть постоянная ревизия, работа над ценностями.

– Что сейчас происходит в современном искусстве Крыма?

– Такового там нет. Даже то, что делаю я – это жалкие потуги присутствия в пространстве. В Крыму нет денег для этого. В Крыму нет единого поля и единых ценностей. Крым превращается в аппендикс организма, в котором много всяких продуктов, но все они пребывают в фазе гниения. Ситуацию нужно обновлять. Чем? Ветрами с периметра. Не шквалом с одной стороны, а ветрами с разных сторон. Важно учредить там всеукраинский культурный форум какой-то, лучше с международным статусом.

– Каким вы видите развитие авангарда? Может ли он перестать быть лишь отвратительным?

Формулы авангарда у нас подменивают формами эпатажа. Эпатажа любыми способами. Иногда это садится в канву. Иногда это действительно классно, например, как некоторые жесты Бренера. Но многие просто профанируют эпатаж.

Авангард – это то, что вначале двигает мыслительный, а не физиологический процесс. Первое, чем мы воспринимаем пространство, – это мозг, а не член. Авангард находится на уровне стыка человека и пространства. В армии авангард – это разведчики и те, кто бросается вперед, но уж точно не обоз. У нас обоз зачастую выходит вперед... продовольственный в том числе. Ничего нового сделать нельзя, не существует такого понятия, чего-то радикально нового. Рано или поздно находится формат, в который это нормально и благополучно садится. Любое явление культуры, оно будет тогда подлинным, когда ясно учитывает три слагаемые: «что», «как», и «во имя чего». Это три составные аксиомы любого явления.

– Кто-то говорит, что постмодерн – это конец всего и после постмодерна может быть только постмодерн. Кто-то считает, что постмодерн умер. Какое ваше отношение? Что дальше?

Постмодернистский феномен базируется на фундаментальных традициях. Постмодернизм и его творец – это надстроечные моменты на некоей мифологеме. Любая личность в рамках постмодерна подсаживается на ту или иную традицию, во многом архитепичную.

После постмодерна в классическом смысле придут фундаментальные формы. Они возьмут верх. Будут актуальны священные тексты в их новом, но фундаментальном прочтении. Будут актуальными внеавторские формы, фольклорные. То, что находится не в оппозиции, но то, что эксплуатировал постмодерн, из чего он высасывал свою собственную мифологию. Тогда уже наоборот из постмодерна будут извлекаться отстоянные соки – фундаментальные ценности. Будет актуален не «Хазарский словарь» Павича, а то, что послужило для создания этого романа. То есть сама хазарская культура – культура караимов, крымчаков, несущих в себе колоссальный пласт мифологии гигантской нации. Это станет актуальным, но будет уже поздно. В этом проблема.

Сам по себе постмодерн похож на лиановый лес, который находится внутри рощи, корнями в почву уходящей. Лиановый лес может разрастись, может стать пышным, но он питается не почвой, а остовом этой рощи, её подлинным телом. Лианы, которые растут в дубовом, липовом, березовом лесу, но которые не могут существовать вне этого леса. Гибель постмодерна зависит именно от гибели фундаментальных понятий.



– Ваши рефлексии относительно современной украинской литературы.

– С подачи Мацкевича прочитал «Культ» Дереша: классно, я бы даже сказал виртуозно. По моей классификации, он абсолютный адепт «красного» сектора. Вообще, сейчас период жонглирования предметами собранных в садах разных климатических зон. Оно мастерское, феноменальное. Но при этом, возможно, стоит остановиться и спокойно вкусить те плоды, которыми жонглируешь.

В этом плане Украинский контекст золотой орды выглядит для меня цельным и существует в реальной плоскости.

– Своё знаменитое интервью с вами Игорь Сид назвал «Есть поэзия в яйце динозавра». Можно эту тезу расшифровать подробнее?

– Яйцо динозавра – это предмет-метафора. Последняя предсмертная кладка яиц динозавров была в Монголии. Динозавр, он же Дракон – гиперсущество, полумифическое с массой аналогий, та самая корневая система. И империя Чингисхана – скрытая и раздираемая поздними субцивилизациями гиперимперия такая же реальная, как и эта окаменелость. Крым – её столичный сколок в Европе. Это то, что мы имеем. Яйцо – сконцентрированная энергия, организм, который находится в зачаточном состоянии и может вылупиться при определённых условиях. Крым – это яйцо динозавра...

______________________________________________

* Терджиман (с тат.) - переводчик, толкователь смысла.

 

Беседовал Анатолий УЛЬЯНОВ

Фото: Н.МАШАРОВА


[1] (Прим. Liter.net) В оригинале интервьюер использует неверное русское написание фамилии писателя (в украинском написании "Iздрик") – "ИЗДРЫК".
Эта ошибка, увы, довольно распространена среди русскоязычных журналистов, не имеющих филологического образования или плохо знающих украинский язык. Согласно этой логике, украинская фамилия "Андрухович" по-русски должна писаться "АНДРУХОВЫЧ".

   
 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Fatal error: Uncaught Error: Call to undefined function set_magic_quotes_runtime() in /home/virtwww/w_liter-aaa_44b54048/http/ccc3edd198828463a7599341623acddc/sape.php:221 Stack trace: #0 /home/virtwww/w_liter-aaa_44b54048/http/ccc3edd198828463a7599341623acddc/sape.php(323): SAPE_base->_read() #1 /home/virtwww/w_liter-aaa_44b54048/http/ccc3edd198828463a7599341623acddc/sape.php(338): SAPE_base->load_data() #2 /home/virtwww/w_liter-aaa_44b54048/http/down.php(6): SAPE_client->SAPE_client() #3 {main} thrown in /home/virtwww/w_liter-aaa_44b54048/http/ccc3edd198828463a7599341623acddc/sape.php on line 221