1. СТАРАЮСЬ НАПИСАТЬ СТИХОТВОРЕНИЕ
Стараюсь написать стихотворение, которое не написал даже Поль Верлен,
Хочу в своих строках я возвеличить и восхвалить «Любовь»,
Да только нынче поэт сантиментов избегать обязан.
Когда-то, не так давно, Поль Элюар закончить мог, эмоционально
Высказав в словах в какой-то степени свои чувства и ощущения,
В современной же поэзии нет лирики, как у Петрарки,
нарушившего законы слов,
Стараясь создать в своих поэмах однонаправленный порядок изречения,
Теперь поэт творить неоднозначности желает.
Я разбираю денотации и коннотации, тяготея к многополярности значений,
Хочу пойти против миропорядка, не принимая законы растворения,
В стихах хочу найти я Возрождение давно минувшей эпохи Средневековья.
Понимаю, что память стала бумажной, и мне не о чем больше писать,
Вспоминаю слова Джузеппе Унгаретти и спешу на берег, где был вечен вечер.
У меня есть надежда одна, которая, надеюсь, всё ещё в сердце моём жива:
Быть хочу и стану «проклятым поэтом», как Тристан Корбьер и Артюр Рембо,
Создам новый символ сопротивления «Кривой любви» и «Озарения».
Все это будет позже, а сейчас я просто стараюсь написать стихотворение,
И я берусь за карандаш и бумагу, начинаю чертить первую строчку:
«Сколько слов несказанных мне предстоит заново написать, не знаю...»
2. ТЕРЗАНИЕ
Как банальны слова, сказанные невзначай никому,
Ты знаешь их смысл лучше, чем я.
Мне кажется, что всё в этом мире придумано тобой,
И мы в плену у тебя, и это зовётся счастьем.
Я из окна ночью смотрел и видел свет дневной,
Словно кто-то зажёг и держал факел предо мной.
Перед взором моим ты играешь в заманчивую игру
Ожидая вовлечения и соучастия, и я обязан следовать за тобой.
Манишь в неизвестность, взгляд твой терзает душу,
Чувствую прилив холода и весь я дрожу.
На гору поднимусь и буду рядом с подругами твоими стоять,
Потанцую возле костра, чтобы ничем не отличаться от Вас.
Но не могу отречься от себя и сделать шаг навстречу,
Мои ноги крепко стоят в центре моего эгоизма.
Да и стена мешает, а окно накрепко закрыто...
Не переживай, я разобью стекло своим хрупким телом.
Почувствую небо под ногами, и пойму, что...
Никогда не захочу быть приземлённым, ибо видел уже подземелье.
Я умею парить в океане, в бездне, но ещё до этого времени...
Был на дне, во сне видел ад, и он был прекрасен,
Для моей души одинокой не видел лучшего места.
Много синего в этом фантоме на фоне жёлтого,
Только вижу всё же я перед собой цвет Красного моря.
Скажи мне правду, подобно кукушке спой,
Ответь на вопрос: «Сколько лет осталось до возрождения?»
Заставила поверить, что, как птица Феникс, сумею возродиться из пепла,
Ведь я есть душа, а тело моё не важно,
хотя последнее правда только для меня.
Жги, терзай, превращай в лёгкую серую пыль, пылинку.
Сумею слиться с воздухом и стать нейтральным, невидимым,
Всегда был перед взором у всех, чтобы легче люди меня раздавили,
А потом позабыли, сотворив миф о моей уединённости.
Постели подо мной белый атласный шёлк и закрой упавшей листвой,
Не дай спокойно заснуть сном последним и вечным,
Нам нужно ещё дожить до первой нашей зари.
Оглохнуть бы, чтоб не слышать зверский крик нашей истерзанной души.
3. ОДИНОЧЕСТВО
Дом одиночества моего лежит среди течений Нила и Евфрата,
Покоится на семи холмах великого Рима.
Там всё вверх дном и отсутствуют чувства,
Которые переживают обычные люди в обычной обстановке.
В этом доме земля над головой, а небо под ногами,
И я иду назад, держа в руках зеркало обратной стороной.
В доме моего одиночества нет букв, и я не спешу их придумывать,
Мне незачем больше писать стихов опрометчивых.
Дом одиночества моего есть странствие за гранью ожидания,
За пределом кажущегося и истинного.
Ещё до того, как петух закукарекает,
Я успеваю отречься от себя три раза и погрузиться в молчание.
За занавеской задержусь завтра и увижу лицо своего друга,
Который снится мне время от времени по утрам.
Но никогда завтра не наступает в доме одиночества моего,
Хотя это не причина для уныния и печали, и я не хочу тишины.
В доме одиночества моего всегда играет музыка одна и та же,
Мне кажется, я её слышал когда-то, но теперь не припомню,
Может, всё и из-за того, что играет пианист от конца до начала.
Жизнь начинается со смертью и заканчивается рождением.
Ночью будет новый день, который никогда для меня не настанет,
Ибо так принято и утверждено в доме одиночества моего.
Я оставил позади грёзы о смерти и верно, покорно вступил в новую жизнь,
Которая, по сути, не отличается от смерти хотя бы потому,
что она не есть моё бытие.
За столом я разрежу на кусочки воздух и выпью пустоту до дна,
Если найду в эфемерном ящике вилку и нож, стакан.
Дом одиночества моего не слышал никогда речи,
Да и важно ли это – не знаю, а, может, и знать не хочу,
Ибо, кто был хоть однажды в нём и видел меня там,
Не захотел бы остаться со мной навсегда.
Дом одиночества моего утонет когда-нибудь в водах Ганга,
Исчезну подобно Колоссу Родосскому и я,
Продержавшись всего около пятидесяти лет на белом свете.
Останусь лишь рисунком узора на одежде любимой,
Которая будет помнить обо мне, как помнят ныне безумного Диониса.
Но всё это будет завтра, которое никогда не настанет,
Ведь время не купить сентиментальной валютой.
Дом одиночества моего не ведает граней,
Там нет ни пространства, ни времени, ни света, ни тьмы…
Такова внутренняя и внешняя красота дома одиночества моего.
4. ЛИК ГЕРМАФРОДИТА
Демоны раздвинули шторы, дабы увидеть гибель ангелов,
Но тени падают на свежую кровь давно погибших героев.
Стою в самом центре между злом и добром,
Осознаю, что я есть середина и золотое сечение.
Замкнутое пространство давно разрушилось, и собираю осколки времени,
Желая злобно пропустить через ноздри вовнутрь глоток чистого воздуха.
Мои мысли ищут ответы на вопросы, заданные ранее создателем,
Цель которого было полюбоваться красотой моей.
Моё мужское и женское тело – среднего рода,
И я ищу любовь там, где найти её не суждено.
По ночам пробираюсь в спальню к Афродите и тайком от Гермеса,
Лежащего рядом с ней и храпящего во всю мощь своих лёгких
(Их разбудить не так уж и легко, в особенности в столь поздний час),
Кладу голову на мамину грудь, слышу биение сердца
и стараюсь дышать невпопад.
Давно разучился спать и, как лунатик, брожу по заброшенным уголкам,
Сметая следы прошлого и нарушая общепринятые законы бытия.
Тихо шагаю по внутреннему двору дома отчуждения моего,
Смотрю во все зеркала и замечаю в своём отражении улыбку дикаря.
Из открытого окна доносится шорох тихого морского бриза,
И звуки приближающихся морских пехотинцев не смогут нарушить покой
В то время, когда Боги спят, люди начинают тайком грешить,
Наутро делая вид, что спали спокойно в своих мягких кроватях,
как невинное дитя.
Когда смотрю на слияние душ, ощущаю их внутри себя
всеми мышцами своего тела,
Всегда хитро и громко смеюсь, вместо того чтобы позволить себе
проронить на пол слезу.
И, крепко сжав в своих руках кулон, молюсь о человеке и о его будущем,
Желая своим опытом показать, насколько важен в нашей жизни Другой.
5. КЛУБОЧЕК СЧАСТЬЯ
Клубочек счастья лежал рядом со скамьей, где сидел тем вечером я,
Нагнулся взять в руки, чтобы полюбоваться, а он ускользнул от меня.
Побежал за ним по загадочной дороге практически без сознания,
Не думал о возвращении, не знал, что иногда открывается путь назад.
Много преград вставало перед нами, а когда я останавливался передохнуть,
Он прекращал бег, глядел на меня и хитро продолжал улыбаться.
Позади оставив чувство долга перед моим одиночеством,
Старался достичь и поймать ускользающую свою фортуну.
Весь мир перевернул, прошёлся по всем возможным тропам,
И вернулся на ту скамью, где в своей печали уединённо сидел тем вечером я.
Сон настиг меня, заснул крепким сном, и витал в белоснежных облаках,
Приснилась ты, и твой образ в ночи был более ясен и светился надеждой.
Но тревожно было мне, ибо боялся: и ты исчезнешь из виду,
как клубочек счастья,
Ощущал в сердце укол страха из-за призрачности и непостоянства
всего в этом мире.
Меня пугает порой моя банальность, но станавлюсь таковым
в минуты радости,
Которых в моей жизни бывает не так уж много, ибо к ним совсем не привык.
Солнце согрело меня своими лучами, и я проснулся ото сна на той же скамье.
Рядом со мной, крепко прижавшись к ногам, лежал клубочек счастья.
6. СОНАТА ДЛЯ ВИОЛОНЧЕЛИ
Вечером сядешь у окна, прикроешь наготу виолончелью,
Тень падёт на твоё тело, и буду пробуждён твоим обликом.
Был бы художником, попробовал воссоздать на холсте образ твой,
Только дара этого я лишён, а слова не могут запечатлеть увиденного.
Мне верится, что ты играешь намного лучше Жаклин Дю Пре,
Тебе даже не нужен для этого инструмент Страдивари.
Уловив мои мысли, заглянув глубоко в душу, улыбнёшься в ответ,
И жёстко прикоснувшись смычком к струнам, забыв обо всём на свете,
Станешь играть для меня божественную музыку вечного уединения.
Точно знаю, что любишь использовать при игре искусственные флажолеты,
От этого меняется лишь тембр, но не ноты, суть остается прежней,
Но убедишь, что важно так выразиться, и мне придётся поверить в это.
Ночью уйду бродить по пустым улицам, пробуя удержать твой запах,
Тишина и лёгкость заставят почувствовать под ногами землю, но не сумею,
Ибо мелодия пробралась и застыла в памяти и там каждый раз
воспроизводится заново.
Чистый воздух и холод разлуки заставят обнять себя и, прикоснувшись к плечу,
Вспомню о том, чего никогда между нами не было, да и не будет.
Но это позднее, а теперь сижу пред тобой и смеюсь громко в ответ,
Понимая, что между нами давно уже ничего лишнего нет и мы вместе.
Жду, когда последуют твоей игры нежные объятия, и ты промолвишь слова...
Прошепчешь на ушко, что больше не будет опустошения.
Возьму руку, посмотрю на ладонь и увижу, что нет места мне рядом с тобой...
Буду сильным, промолчу и попробую обмануть судьбу.
7. О НЕВЕРОЯТНОМ
Этим утром меня разбудил странный несостоявшийся разговор с тобой.
Я встал и начал искать твою тень в светлой комнате, но не нашёл.
Прошлой ночью свершилась встреча на перекрестке наших дорог,
Ты прошла сквозь меня как эфемерное и недостижимое пространство
во времени.
Всегда нахожусь рядом, любуюсь взглядом твоим, а не своими эмоциями,
Даю другим возможность приблизиться к тебе, не нарушив
дозволенного расстояния.
Бегу по планете Земля и ощущаю под ногами её полуокружность,
Временами падаю на мягкое небо и лежу неподвижно,
плывя навстречу неизвестности.
И тогда я могу побеседовать с ветром о мимолётных
исчезающих чувствах любви,
О том, как на свете тяжело нестись всегда вперед без разговора с Другим.
Хотел приблизиться к Солнцу, но его лучи-охранники
не позволили этого сделать,
Лишь луна, покраснев от стыда и волнения, разрешила
посмотреть на неё издалека.
В темноте блуждал по океанам мыслей и заблуждался в морях убеждений,
Я долго искал вопрос на уже существующие ответы и не мог никак найти.
Издалека смотрел и наблюдал за крошечными людьми размером с молекулу,
Возомнившими себя гигантами Вселенной и исполинами всего космоса.
Боялся упасть на равнину, с четырёх сторон окружённую воздушными водами,
Страшился оказаться на одиноком и заброшенном острове
и больше не взлететь.
Расскажи мне ту сказку, которую придумала обо мне, летящем на белом коне,
Попробую стать пламенем и в зимний холод своим теплом тебя согреть.
8. ВСТРЕЧА
Я сегодня вновь видел тебя во сне,
Ты назначила свидание там,
Где мы никогда не встречались.
Каждый миг ощущаю твоё присутствие,
Чувствую сквозь время твоё дыхание,
Останавливаюсь у каждого уголка, чтоб приглядеться,
Увидеть и суметь удержать тебя хоть на мгновенье.
Пространство хранит память о наших встречах,
Вот ты стоишь, я иду к тебе,
Мы сидим в любимом кафе,
Ходим по ночным переулочкам,
Обнимаемся у входа, но не целуемся,
Стесняешься прохожих, я не рискую…
И вот новую встречу, ты назначаешь мне во сне,
Мы сходимся там, где никогда не были вместе.
Улыбаешься как прежде, говоришь тепло и нежно,
Захочу обнять, как ты вновь исчезнешь…
Мне не следует делать опрометчивых движений.
9. К ДЕМОНУ
Дай сигарету, хочется курить,
Пусть никотин, как снег, падёт на сердце,
Оно от этого свой цвет не потеряет ….
Смотрю в глаза и понимаю, чёрт возьми,
Родней тебя нет никого на белом свете.
Ты демон, я же состою в плену у зла,
Мы родственные души, так и знай,
Едва ли пожелаешь отнять душу,
Я с радостью избавлюсь от неё…
Нет, не продам, а просто подарю,
На чистом блюдечке тебе преподнесу.
Хоть знаю, что люблю, но не любим,
Что в сердце у тебя ещё есть раны,
Что чувства твои отданы другому,
Кто оценить тебя не смог. Мне больно,
Но я готов повсюду рядом быть,
Лишь дай мне закурить мою отраву.
2012
|
Рубен ИШХАНЯН