Вечер начался незадолго
перед тем, как приехал Сид. Редактор московской
газеты "Украинская Мозаика" Лена Рязанцева
задавала вопросы: обо мне, об “Артикле”, обо мне
в “Артикле”; затем к разговору присоединились
прибывшие гости – менеджер Сергей
Немиро, Василий Никифорович Коробко, писатель Дмитрий Гайдук, журналист
Варвара Агламишьян, литератор и перформер Вилли Мельников-Сторквист,
литератор и филолог Александр Бубнов, журналист
Татьяна Гордиенко и
Непринужденная беседа о журнале
плавно перешла в краткий анонс 19-го номера
“Артикля”. Я обратила особое внимание
присутствующих на работы Павла Тихомирова,
Мельникова, на статью о современной украинской
литературе Ирины Гавриковой, отметила стихи Ю.
Ключа, О. Хвостовой, и затем остановилась
подробнее на “гвозде” номера – романе
“Неофитка” того же Ю. Ключа. Не пересказывая
сюжета, я предложила к дискуссии проблему
суржика (из своей статьи на эту же тему).
Ю.ГРИНБЕРГ:
“Неофитка” вызвала уже бурную
полемику среди тех, кто прочел её в рукописном
варианте. Диапазон мнений – от “Ключ – наш новый
Гоголь” до “…эту гадость – печатать?!” К
счастью, редакция “Артикля” ближе к первому
мнению. Пересказывать сюжет, думаю излишне, а
остановлюсь лишь на таких деталях. Весь роман
написан хорошим украинским языком, а диалоги в
нем – исключительно на суржике. Такой ход автора,
считаю, вполне оправдан, так как большинство
населения малых городков и поселков Восточной и
Центральной Украины говорит именно на суржике, и
в этом смысле Ключ просто и точно отразил
современную жизнь многих украинцев. По поводу
суржика сейчас ломаются копья, но мне хотелось бы
повернуть проблему другой стороной. Если
заглянуть в историю, то мы вспомним, – латиняне
считали англосаксов варварами, и способ их
общения иначе как “бар-бар-бар” не воспринимали.
Сейчас – ангийский язык – это способ
международного общения, а латынь – хоть и
классика – мертва. Я не знаю, что будет лет через
триста, но сейчас суржик есть, и говорит на нем
довольно высокий процент населения Украины,
причем не в первом, а кое-где и не во втором
поколении. И давать оценки этому явлению,
по-моему, все равно, что говорить: “Снег – это
плохо”. Или: “Снег – это хорошо”. Суржик есть, а
что будет после, после и посмотрим.
Тут пришел Д. Кузьмин,
затем Сид, а Д. Гайдук и В. Агламишьян ушли. Дальше
все расшифровано с кассет, насколько позволяла
запись.
– Как вы отбираете материал для
журнала? Должны быть какие-то критерии отбора,
наверное, не всё, что предлагают, идёт в номер?
Ю.ГРИНБЕРГ:
– Очень просто: “нравится – не
нравится”. Понравится мне и Малиночке –
печатаем, не понравится – не печатаем.
СИД:
– Но отбор у вас по принципу сложения
или по принципу вычитания? Применяется ли право
вето? Если вот ты хочешь публиковать, а Малиночка
не хочет? Тогда решение в пользу – …?
Ю.ГРИНБЕРГ:
– Бывает и такое, но спорная ситуация
заканчивается дискуссией, и если за
неделю-другую мы не пришли к общему решению,
приглашаем независимого эксперта. Кстати, такая
ситуация сложилась с романом Богдана Сидоренко
“Положение во гроб”. Я настойчиво рекомендовала
его печатать. Юра не хотел повторяться (этот
роман уже был в “Артикле”, правда, очень давно).
– В практике “Артикля” существует,
насколько я помню, такая манера перепечатывать
повторно, ничего нового в этом нет.
Ю.ГРИНБЕРГ:
– Ну а в этот раз решили не
перепечатывать, а отправить на веб-сайт.
ЧЕЙ-ТО ГОЛОС:
– На три буквы – в, е, б.
СИД:
– Но сайт пока не открылся, насколько я
знаю.
Зашел и представился историк Павел Шехтман. Я дала ему экземпляр
“Артикля”, Сид показал гостям и другие журналы
– ранние выпуски “Артикля”, днепропетровский
самиздатский журнал фантастики “ФД”.
ГОЛОСА:
– Может, почитаем отрывки из Ключа?
СИД:
– Конечно, но прежде чем исполнить этот
номер, я хотел бы произнести пару слов о
Днепропетровске... Очерк
о городе я писал однажды по заказу
днепропетровцев Юрия Малиночки и Семена
Заславского… Заславский
– замечательный культуртрегер, который хорош
своей неуёмной энергией, искренностью и
талантом, но плох своей ненавистью к лучшим
литераторам современности – от Бродского до
Пригова и Гандлевского, он предпочитает авторов
“шестидесятнического” – не то чтобы
поколенческого, а стилистического – среза. В
Днепропетровске он фигура очень существенная,
мало кто ещё, кроме “Артикля” и парочки не столь
значительных самиздатовских проектов, – толком
занимается культуртрегерской (НРЗБ)
работой… Таким образом, по заданию этих двух
литературтрегеров я написал текст о
Днепропетровске, он был опубликован в
“Артикле”, а в альманахе Заславского “Камень и
древо”, у которого совершенно другая аудитория,
опубликован почему-то не был (думаю, потому, что я
в тексте неосторожно похвалил не то
Гандлевского, не то Пригова)...
Я не знаю, м.б., дело в том, что
Днепропетровск – это город, в котором я прожил с
месячного возраста и до 22 лет, это город, который
меня вскормил, вспоил и воспитал, – но моё
сознание сформировано гораздо больше
Днепропетровском, чем родным Крымом… И когда год
с небольшим назад в Крымском Клубе проходил
вечер в связи с замечательными авторами –
поэтами из Ростова, я впервые осмыслил разницу
между этими двумя большими центрами русской
культуры. Представляя ростовчан, я вдруг
произнёс, сам для себя неожиданно, что если
Ростов – город с античной героической
ментальностью, где наиболее заметные творческие
люди, в том числе попадающие в Москву, внутренне
сродни античным героям, то Днепропетровск –
город совершенно средневековый, но – Высокого
Средневековья, это город алхимиков, искателей
смысла жизни и сказочников. Колоссальная разница
между двумя похожими городами (Днепропетровск
тоже русскоязычен, причём до Ростова всего
километров 500-600). Нечто есть особенное в
Днепропетровске, это город мечтателей, город
очень мирный и особо неагрессивный, который при
этом гораздо интенсивнее, по сравнению с многими
другими регионами, рекрутирует деятельных людей,
людей креативного плана, в частности, в Москву…
Есть, скажем, в Москве Андрей Гиренко, большой
предприниматель, он в свое время возглавлял в
Днепре обком партии, летал от Политбюро ЦК с
миротворческими целями на Кавказ... В общем,
странное дело, город довольно-таки пассионарный,
но пассинарность ярких представителей
Днепропетровска повёрнута вовнутрь, их развитие
идет внутрь, в свой микромир… Вот Малиночка:
редко контактирует с внешним миром, с ним трудно
иногда найти контакт, он типичный днепровский
творческий деятель. Я всегда поражался этой
особенности…
В 95-ом году в Крыму, когда заканчивался
третий, последний, к сожалению, Боспорский Форум,
крымский поэт Андрей Поляков, в эйфорическом
состоянии, видимо, вспомнив свой визит в Днепр, –
где нам с ним предлагали когда-то написать
сценарий для телесериала, – вдруг мне говорит:
“Слушай, Сид, а ведь хороший город
Днепропетровск, давай проведём и там
какой-нибудь форум!” И то, что эта идея
зародилась не в моей голове, меня страшно
вдохновило, и я в течение пары лет муссировал эту
идею – опубликовал статью в “Артикле” и не
опубликовал у Заславского, хотя очень хотел, так
как хотел осуществить культурную встряску,
инициировать то, что происходит в отечественной
культуре (в устаревшем смысле). Футурологический
конгресс в Днепропетровске так и не состоялся, и
сейчас из Вселенной поступают сигналы, что он,
возможно, таки пройдёт, но в другом месте... Прошу
прощения, а среди присутствующих есть люди из
Днепропетровска?
В.КОРОБКО:
– Я учился там, а родился в
Новомосковском районе, под Днепропетровском.
С.НЕМИРО:
– Я тоже из московского
днепропетровского землячества.
СИД:
– Я, кстати, передавал приглашение
вашему землячеству и его руководителю,
Семененко. Жаль, что его сегодня нету. Впрочем,
они вообще никогда пор нашим приглашениям не
приходят. Мы приглашали их ещё год назад на
фестиваль “Южный Акцент”, и потом не раз.
– Приходи на какой-нибудь вечер в
украинский салон, и там познакомишься с
Прасловым, он ведущий музыкального салона.
СИД:
– Я должен еще один момент обозначить.
В Днепропетровске зарождаются яркие и
интересные таланты, а в свое время город был
средоточием мафии, и некоторое время назад из
заключения вышел так называемый “Матрос” –
знаменитый мафиози, мы даже выпили за
прославленного земляка; еще там зародился
Брежнев (точнее в Днепродзержинске – пригороде
Днепра), – т.е. он там родился и до не очень младых
ногтей обретался, и представьте себе, что и
нынешний Президент Украины, бывший директор
завода ЮМЗ, Кучма – оттуда, причём со всем своим
кабинетом. А один из его людей, мой приятель Саша
Кочетков, возглавлял “департамент имиджа и
визажа” при Президенте, ведь внешность у шефа
вообще-то была скорее колхозного бригадира, над
имиджем сильно поработали. В 1995 г., когда Кристо,
мой любимый художник, совершил акцию по
зачехлению здания Рейхстага, эта пиаровская
служба посоветовала Кучме обратиться к нему –
предложить упаковать что-нибудь большое в Киеве.
Кристо, разумеется, отказался, он не работает по
заказу... Кажется, с участием Кочеткова в Киеве
создавался журнал “ПиК” – один из самых
продвинутых журналов в Украине, с ним
сотрудничает поэт Сашко Ирванец – один из трех
“бубабистов”.
Вот таким образом. Мне сегодняшний
вечер, то есть презентация “Артикля” в Москве,
грезился много лет, и я рад, что это наконец
получилось и чуть-чуть сожалею, что получилось
несколько с бухты-барахты. Я рад, что мы
встретились с Юлей, которая теперь вообще
надолго станет недоступна, уедет в Германию
насовсем.
Ю.ГРИНБЕРГ:
– Наоборот, я буду очень даже доступна
– через Интернет.
СИД:
– Они договорились с Малиночкой, что
дальше будут работать над своим альманахом,
общаясь через Сеть. Кстати, я почему-то называю
“Артикль” альманахом… Может, Дмитрий Кузьмин
уточнит термин, как профессионал? Митя, по-твоему
– это журнал или альманах?
Д.КУЗЬМИН:
– Ну это вопрос совершенно
философский, всё относительно. Я рад, что мне дали
слово, я сейчас буквально полчасика и пойду.
СИД:
– Тогда – сразу – изложи свои
впечатления.
Д.КУЗЬМИН:
– Мне посылал Юрий когда-то эти номера,
и там были вполне забавные вещи, несколько из
этих номеров мы даже когда-то рецензировали в
газете “Гуманитарный фонд”, поражаясь любви
этого издания к прозаику Сидоренко.
СИД:
– Эй, требую уточнения! Прошу разделять
Богдана Сидоренко и Игоря Сида.*
Д.КУЗЬМИН:
– Вот и, значит, был такой бессмертный
текст “Али Худаеби”, дважды перепечатанный в
“Артикле”, про то, как один другому глаз мечом
выковыривает… Было непонятно, в чём пафос. Ну, а
какие-то вещички были вполне симпатичные, сейчас
всего и не вспомню…
Ю.ГРИНБЕРГ:
– Наверное, “Мамудозвон”?
СИД:
– Имеется в виду “Мамуды Звон”, или
“Мамудизм” Дмитрия Десятерика.
Д.КУЗЬМИН:
– Нет, там были симпатичные стихи, Олег
Рыбаков, кажется, из Запорожья... Но что касается
этого номера… Я его просмотрел очень бегло, и
покамест мой взгляд зацепился, – вот Сид
объяснял, какие там живут неагрессивные люди, –
за наглую и агрессивную статью присутствующей
здесь Юлии Гринберг “Откровенные мысли,
навеянные засильем перверсивных тем в
современной литературе, высказанные за минуту до
раздражения”... Статья свидетельствует, понятное
дело, о глубоком невежестве автора в вопросе,
который она берётся обсуждать, а равным образом и
о полном отсутствии представления о нормах
приличия в современном обществе, что порядочные
люди позволяют себе говорить, а что нет, и это
очень печально…
Ю.ГРИНБЕРГ:
– Собственно, речь идет о статье –
отклике на два последних номера “Митиного
Журнала”, которые были пересыщены
физиологизмами…
СИД:
– Митя, это на какой странице?
ГОЛОСА:
– На какой странице?
Д.КУЗЬМИН:
– На 8-й. “Митин Журнал” – журнал со
сложной репутацией, которая далеко не
исчерпывается этими сюжетами, равно как и
проблематика гомосексуализма и гей-культуры не
исчерпывается публикациями в “Митином
Журнале”, но дело даже не в том, а в том, что есть
вещи, которые порядочные люди в приличном месте
говорить себе не позволяют, в частности о
перверсивных прихотях и тому подобных вещах. То,
что вы этого не понимаете свидетельствует о
низком уровне вашей культуры, и жаль, что это
издание этот ваш низкий уровень теперь
распространяет.
Ю.ГРИНБЕРГ:
– Что ж , у меня большие перспективы
развития.
Д.КУЗЬМИН:
– Так что вы меня извините, я покину
ваше собрание. (Уходит)
С.НЕМИРО:
– Хорошая реклама вам. Все, все начали
читать.
СИД:
– Я очень сожалею, что не успел
прочесть эту статью (Молча читает).
С.НЕМИРО:
– Вот вы говорили, что Днепропетровск
– центр русской культуры, у меня есть вопрос…
Т.ГОРДИЕНКО:
– А кто это был? Товарищ, который…
СИД:
– Дмитрий Кузьмин – главный редактор
литературного web-сервера “Вавилон”,
куратор фестиваля “Вавилон”, фестиваля малой
прозы в Москве… Но главное, что Митя – это
основатель, редактор и издатель вестника “Литературная жизнь
Москвы”. Митя редко бывает столь
агрессивен, мне неловко за возникшую ситуацию. Я
заглянул в статью, и уже понял в чём дело, прошу,
дорогие друзья, расслабиться.
НЕСКОЛЬКО ГОЛОСОВ:
– Мы расслаблены, все в порядке.
СИД:
– Статья действительно чересчур
агрессивная. И всё же я скорее прав, что
днепропетровцы в жизни неагрессивны. Тут просто
в текст сублимировалась энергия неприятия,
нетерпимости.
Ю.ГРИНБЕРГ:
– Да нет у меня никакого неприятия, это
был конкретный отзыв на конкретные публикации.
По-моему статья не агрессивная, а ироничная, или
саркастичная.
СИД:
– Юля, я могу сказать, что мне равно
неприятна и ситуация ответной агрессии Кузьмина,
приношу извинения, что не прочел статью раньше и
не смог что-то сказать вовремя.
Е.РЯЗАНЦЕВА:
– Ничего страшного, каждый имеет право
на свое мнение. Очень жаль, что она вызвала у него
такие эмоции
СИД:
– У меня есть лишь два номера
“Митиного Журнала”, помимо прочих в нём
публиковалась чудесная Лена Фанайлова, в другом
– Поляков, к гейской литературе отношения не
имеющие. Это высокого уровня журнал. А в статье
изложены гомофобские позиции, мне кажется, в
отношении “Митиного Журнала” преувеличенные.
Л.БЕЛОШИЦКАЯ, Е.РЯЗАНЦЕВА:
– Дайте нам самим почитать.
СИД:
– Я хочу вернуться к теме
Днепропетровска – центра русской культуры.
С.НЕМИРО:
– “Запах мёртвого слова.
Русскоязычная литература на Украине”…
СИД:
– Да, безусловно, вы знаете эту
знаменитую провокативную статью, я рад, что эта
тема затронута. В последнее время она мало
обсуждается, во всяком случае мне мало известно
интеллектуальных ристалищ на эту тему... Даже
Львов является одним из центров русской культуры
в Украине. До тех пор, пока там есть хоть двое
русских, эта культура сохраняется, но речь о
центре ведётся, когда есть некоторая массовость.
Например, Нью-Йорк – центр русской культуры,
китайской культуры и т.д. Соответственно и
Днепропетровск является центром русской
культуры. Конечно, было бы неплохо, если бы
Днепропетровск был еще и центром американской
культуры, да только американцев там нет, город
был до недавнего времени закрытым для
иностранцев… Я помню, как к нам в Днепр в начале
80-х пробрался из Москвы студент-болгарин –
приехал на поезде с нашими знакомыми, и как они
гордились тем, что сюда этого лазутчика завезли…
Ю.ГРИНБЕРГ:
– К вопросу о культуре. Сейчас в
Днепропетровске появляются новые культурные
образования – например литературный Клуб
АртиКУЛ, почти тёзка нашему журналу, ведёт его А.
Хургин.
СИД:
– Можно пару слов о Хургине? Так иногда
складывается, что в какой-нибудь деревушке
рождается историческая личость… Я не люблю
Евтушенко, хотя считаю его великим культурным
деятелем, так вот он родился в Сибири, на станции
Зима. Тут речь идёт хоть и о провинциальном, но
крупном городе. В Днепропетровске всю жизнь
живет, родившись в Москве, один из крупнейших
современных прозаиков Александр Хургин. Я сам до
95 года не знал о его существовании, потому что он
практически не публиковался или публиковался
очень мало. Я обратил на него внимание, как только
появились один или два его рассказа в “Огоньке”,
и отметил, что он днепропетровец, но подумал: мало
ли, человек написал два хороших рассказа, такое
часто бывает без продолжения… Но потом, когда я
заезжал к родителям в Днепропетровск, меня
познакомила с Хургиным деятельница клуба “Что?
Где? Когда?” биолог Марина Белоцерковская. Он
произвел на меня приятное впечатление, хотя был
такой суровый, сердитый, злой… Наверное, я ему
тогда не понравился, он был пессимист и говорил,
что всё вот, культура гибнет… А я был всегда
оптимистом и, наверное, произвёл на него скучное
впечатление.
С.НЕМИРО:
– Это общее направление в русской
культуре – видеть в будущем упадничество,
декаданс.
Ю.ГРИНБЕРГ:
– Удивительно, я знаю Хургина
несколько другим… Думаю, что он не пессимист, а
такой… ироничный реалист.
СИД:
– Ну, может быть , он воспринял меня как
человека из Москвы. Вот теперь я лучше с ним
знаком, он действительно редкостно суровый, но,
безусловно, оптимист.
С.НЕМИРО:
– Вообще качество русской культуры –
пессимизм.
СИД:
– Я не знаю, если вы видите оптимизм
только за украинской культурой, то тогда я
типичный украинец.
С.НЕМИРО:
– Пожалуй, нет, я не скажу за украинцев
– там вообще страх за свою жизнь, народные песни
– и русские и украинские – грустные, жалостные, а
если взять Америку – там над этими песнями
начинают смеяться, им непонятно: как это так, без
согласия женщины её выдают замуж…
СИД:
– Это восточное влияние, на Востоке
ведь женщина является второстепенной в
социальной иерархии.
П.ШЕХТМАН:
– Американская культура заряжена
позитивно, это культура индивидуализма –
добиваться своего, просто американец привык
ощущать себя в действительном залоге, а русский,
украинец – в страдательном.
СИД:
– Мы с женой Аней Бражкиной только
вернулись из экспедиции по Северному Кавказу (я с
удовольствием выполнял роль её ассистента), мы
там общались со студентками – на гуманитарных
факультетах, как всегда, парней почти нет, – и моя
жена, феминистка в душе, поражалась тому, что в
Махачкале любая студентка знает, что когда она
закончит вуз и вернётся в свой аул, родители
выдадут её замуж за того, кого выбрали они. И
девушки относятся к этому с горячим
романтическим интересом, воспринимая это не как
насилие, а как веление судьбы…
К сожалению, сейчас остаётся совсем
немного времени, а среди нас есть еще два
замечательных автора, которых очень хотелось бы
послушать. Один уже публиковался в “Артикле”,
это Вилли Мельников, другой – Александр Бубнов –
вчера передал свои материалы Юле, в редакторский
портфель “Артикля”.
Вилли – постоянный автор журнала. К
нему, как ни к кому другому, подходит определение,
данное когда-то другому автору: “осьминог
творчества”…
Ю.ГРИНБЕРГ:
– Вилли, Вам слово. Пожалуйста,
расскажите о себе, о журнале, о Вас в связи с
“Артиклем”…
В.МЕЛЬНИКОВ:
– Спасибо за “осьминога творчества”.
Я родился в 1962 г. в Москве, по матушке я в 11-ом
поколении москвич, из дворян, отец у меня был
шведом, так что я наполовину русский, наполовину
германец. Я закончил Московскую ветеринарную
академию, ветврач по образованию. После академии
призвался в Туркестан, в режимную ракетную часть.
Там я был обвинён особым отделом в шпионаже на 6
военных разведок, так как знал к тому времени
только 6 языков, полковник, допрашивающий меня
указал в моем личном деле, что я еще и латинский
шпион – я знал латынь… В общем, агент императора
Нерона.
ГОЛОС:
– Вот что значит – много знать!
В.МЕЛЬНИКОВ:
– Передо мной встала альтернатива –
дисбат или Афганистан. Я написал рапорт, и через
полтора месяца учебки оказался в провинции
Герат. И провоевал там и районе перевала Саланг
до конца службы. Был контужен, этот день я считаю
своим вторым днем рождения. Затем после дембеля я
вернулся и стал работать в институте
вирусологии, научным сотрудником коего являюсь и
сейчас. Кандидат наук в области молекулярной
вирусологии. Но так получилось, что мои
вчерашние, позавчерашние хобби – фотография,
иностранные языки, математика – стали кормящей
деятельностью. То есть я выживаю за счёт
многостаночности. Что до языков, то для меня это
палка о двух концах, так как людей, когда они
узнают, что я полиглот, это эпатирует, и
заинтересованность в 80% случав меняется на
неприязнь, а иногда и агрессию. Не все
воспринимают, даже когда удостоверяются, что это
не мистификация, и все происходит абсолютно по
сценарию того полковника КГБ в том 1984-м, воистину
оруэлловском году. Я так потерял многих
приятелей, обвинивших меня в шпионаже на
Люцифера, в том, что я снюхался с Сатаной, – та же
логика, что и раньше, только идеологический соус
поменялся на религиозный…
Сейчас этих языков у меня 93 и на подходе
еще 4 сибирских дальневосточных. Для меня
критерий знания языка – умение писать стихи на
нем, думать, дышать им, а в освоении этих языков
ничего сверхъестественного и гениального нет,
другое дело, что знание этих языков – не
самоцель. Считаю, что ключ к этому полиглотству
(смешное слово, ассоциируется с обжорством) в
особом отношении к языкам – я коллекционирую их,
чтобы делать свой арт-космос. Двойственное у меня
к ним отношение – это и материал для арт-космоса,
и живое существо со своими капризами, характером,
непредсказуемостью, закономерностями, я
отношусь к языку, как к своему старшему брату по
разуму, и, я думаю языки отвечают мне взаимностью.
Я сегодня принес несколько своих стихотворений
на разных контрастных языках. Кстати, ещё один
ключ – это овладение многими контрастными друг
другу языками одновременно, подобно тому как в
физике плюс- и минус-потенциалы образуют между
собой электроток, так и разность ментальных
семантических потенциалов образует
направленное движение заряженных частиц –
лингвиц. И помогает эта “дуга Яблочкова”, в
которой всё и воспринимается – на стыке
несостыкуемого, на взаимодействии и симбиозе
контрастов хорошо усваиваются разные языки. К
примеру, за 5–7 месяцев хорошо изучить 3–6 языков.
Скажем, итальянский, японский, суахили я изучал
одновременно.
СИД:
– То есть – не рекомендуется изучать
вместе похожие языки?..
В.МЕЛЬНИКОВ:
– Да, да, да, это то, что в медицине
называется синергизмом действия. Чтобы спасти
организм от какого-либо недуга, вводят сразу
несколько препаратов, абсолютно разных по
способу действия, по фармакодинамике и
фармакокинетике, но вместе они спасают организм.
Вот у академика Лебедева был во всю стенку
книжный шкаф, набитый книгами по всем разделам
физики и смежных наук. Он подходил к нему и
говорил: “В этом шкафу набито знаний гораздо
больше, чем у меня в голове, а академик физики не
шкаф, а я”.
Что касается “Артикля”, на этот журнал
я вышел очень курьезно. Я сотрудничал с газетой
“Гуманитарный фонд”, выходившей с 1990 по 1994 г.г. Я
там был фотохудожником, обычно мои фотографии,
тогда ещё чёрно-белые, выходили как
психоэмоциональная заставка к номеру, и ещё у
меня была такая рубрика – Откровения от Вилли –
“Откровиллия”, я освещал там экзотические
новости, неизвестные широкому кругу, связанные с
альтернативной культурой. И там я прочитал
объявление, что есть такой журнал эротической
прозы “Полнолуние”, который выпускает в Киеве
некто Олег Дубковский. Я ему написал, он ответил
мне разгромным письмом в духе только что
отсидевшего за изнасилование и сказал – жду
ответных оскорблений. Этого он от меня не
дождался, я написал ему письмо сколь корректное,
столь и убийственное, но оказалось, что этот
самый Дубковский отослал мои материалы
Малиночке, о котором я тогда ничего не знал, а
осенью 1991 года я получил от Юрия предложение
сотрудничать с “Артиклем”. Так началась моя
дружба с “Артиклем”, таким рикошетом из Киева.
И вот с 1991 года “Артикль” меня
регулярно печатает, а в 1993-м Малиночка сделал мне
настоящий подарок, взял и выпустил в качестве
приложения к номеру мой фотоальбомчик. Это был
первый альбом, потом было много публикаций, даже
в дальних странах, больше, чем в Отечестве, но это
был самый первый. Кстати, Малиночка называл
Дубковского не иначе, как “воинствующий хохол”.
К Малиночке я питаю очень нежные чувства, и он был
у меня в гостях. Единственное – Юрко большой
традиционалист, а мне хотелось бы обратить его
внимание на эксперименты жанра – векторная,
визуальная, вакуумная поэзия. Это тоже стоило бы
отражать в журнале, а Юрко этого тихо сторонится.
А теперь я почитаю стихи, гобелены,
покажу фотоработы.
(Кусок стиха не записался – про “плод
самообманго”, про “капитана второго бумеранга”
... Потом закончилась кассета, и пока Сид ходил за
следующей, я рассказала присутствующим о
литературной жизни Днепропетровска – о
авторских вечерах И. Мазуренко, Д.
Тарнопольского, прочла свое стихотворение, тут
вернулся Сид.)
Т.ГОРДИЕНКО:
– Юля, можно переписать твое
стихотворение?
Л.БЕЛОШИЦКАЯ:
– А эти книжки можно взять для
библиотеки?
Ю.ГРИНБЕРГ:
– Эти книжечки подарили мне авторы, они
у меня в единственном экземпляре, я оставлю вам
их координаты.
Л.БЕЛОШИЦКАЯ:
– Вы лучше пришлите их нам в библиотеку
(Далее запись пошла в слишком быстром
темпе, разобрать невозможно, но я попросила
высказаться А. Бубнова – впечатления о журнале,
немного о себе)
А.БУБНОВ:
– Я не автор “Артикля”, но м.б. буду
автором. Прочту несколько стихов на память. Юля
меня спасла, мне не хотелось читать свои
традиционные тексты, так как тон, заданный Вилли,
был совсем другим, а Юля вернула нас в
традиционное стихосложение, я сейчас продолжу в
этом же духе, может, потом немного отклонюсь. “По
прочтении Маяковского. Кредо”. “Из цикла стихи о
стихах. Песня”. ( Дальше – опять ускоренная
запись, едва разобрала, что речь идет о биографии
А.БУБНОВА – полкассеты такие)
А.БУБНОВ: – Вот адрес, координаты, а
здесь – о школе обучения игры на гитаре. Второе –
моя система педагогики: через игры к
литературному творчеству, и третье направление
– гитарный аккомпанемент. Сид впервые пригласил
меня выступать в свой клуб на вечер “Эпиграф.
Эпиграмма. Эпитафия”, с этого началось. Потом
Байтов меня пригласил… Есть у меня и другие
работы – визуальная поэзия, я издаю с 1992 года
первое в мире издание палиндромов – журнал
“Амфирифма”, потом издание, посвящённое
палиндромам появилось в Сан-Франциско. Я являюсь
организатором и руководителем клуба –
“Всемирный клуб палиндромии имени В.
Хлебникова” – по аналогии с Велимиром, со своим
ученым советом, туда входят представители
нескольких стран – США, Канады, Германии. Сейчас
я пишу докторскую диссертацию “Типология
палиндрома и околопалиндромные формы”.
Ю.ГРИНБЕРГ:
– М.б., Вы палиндромы почитаете?
А.БУБНОВ:
– Да, да! (читает). И покажу вам
парочку работ из области визуальной поэзии:
здесь изображена толпа – головы и плечи, и из
любой точки в любом направлении можно прочитать
“толпе тепло”, это как медитация, спустя время
можно ощутить тепло, но тепло такое… животное.
ГОЛОСА:
– Вот это да!
СИД:
– … Осталось еще немножко времени, и я
хочу один момент с “Артиклем” прояснить. Он
очень разнообразен, и у меня сегодня задача –
затронуть тему, как для человека смешанного
происхождения, воспитанного в русской культуре,
но для которого всегда фоново присутствовала
культура украинская. Года два назад мы с женой
познакомились с новой украинской литературой.
Появляется много новых имён... Недавно по
приглашению мэрии Ивано-Франковска мы побывали
там на юбилее Юрия Андруховича, и там была
литературная публика из разных городов Украины.
Все самое интересное, на наш (пока не очень
панорамный) взгляд, связано в украинской
литературе с Карпатами. Это Ивано-Франковск и
Львов. Есть блистательные авторы и в других
местах, вот Днепропетровск пока в моем
представлении чего-то особо интересного
украинского не продуцировал.
Авантюрный эротический роман имеет
многовековую историю. “Неофитка”, безусловно,
парафраз чего-то из прошлого, но вот я открыл
только страницу романа Ключа, и наткнулся на
фразу, которая зацепила меня сразу, с
литературной точки зрения…
Этот роман – на моем веку первая более
или менее удачная вещь, сочетающая украинский
язык и суржик; на Восточной Украине, на границах
цивилизации, я знаю, люди говорят на суржике, он
чем-то напоминает ранне-средневековую народную
латынь... Жаль, я еще не читал текст Юлии Гринберг
о суржике.
Ю.ГРИНБЕРГ:
– Я об этом устно говорила в начале
вечера.
СИД:
– Роман Ю. Ключа – о юной жительнице
села Драная Кофта, о том, как она приобретает
первый сексуальный опыт, как становится
студенткой, всякие её приключения. Вот, прошу
прощения у слушателей, в книге есть такая
эпатирующая (некоторых) фраза: “Дiвчина гадала,
що сперма бувае тiльки у французiв”. …Это,
конечно, отсылает нас к "Мифологиям" Ролана
Барта, много есть французов-философов, которые
осмысливают современную культурную мифологию и
пытаются дать онтологический срез картины
современной городской жизни. С вашего
позволения, я зачитаю один эпизод… Минутку, я его
залистнул… Знаете что, давайте я не буду
зачитывать, уже 9 часов.
ГОЛОСА:
– Почему? Почему?
Л.БЕЛОШИЦКАЯ:
– Мне кажется, это не первый опыт в
украинской литературе – и насчет суржика, и
насчет эротики, я имею в виду, какие могут быть
претензии к автору…
Ю.ГРИНБЕРГ:
– У тех, чьё мнение мы хотим
предвосхитить…
Е.РЯЗАНЦЕВА:
– А мы прочитаем все равно целиком, от
корки до корки, поскольку я надеюсь, что нам
журнал оставят.
Ю.ГРИНБЕРГ:
– Конечно.
Л.БЕЛОШИЦКАЯ (вручает мне брошюру):
– А это вам брошюра про нашу библиотеку
– к её 10-летию.
Т.ГОРДИЕНКО:
– Вилли, скажите нам, как вас найти, вы
участвуете в таких вот встречах? Можно как-то вас
вызвонить?
В.МЕЛЬНИКОВ:
– На вечерах бываю редко, к сожалению.
Но вот мой телефон, электронный адрес… (записывает
для неё на листе)
СИД:
– Господа, наш вечер сам собой подходит
к концу. Маленький анонс. То, что удалось
записать, я попросил Юлию мне расшифровать, это
будет висеть у нас в Литернете, и
фотографии, поэтому каждый из вас при желании
может прислать свои впечатления мне и об
“Артикле”, и о сегодняшнем вечере. Скоро мы у нас
на сервере все наладим, Вилли представим шире,
Бубнова распотрошим. Лена – главред “Украинской
мозаики” – представит сегодняшнюю дискуссию в
её газете, посвященной проблемам украинской
культуры в Москве.
Ю.ГРИНБЕРГ:
– Спасибо всем за участие в нашем
вечере, я рада была с вами познакомиться,
увидеться с теми, кого уже знаю. Может, кто-то
хочет высказать какие-то замечания, пожелания,
вопросы?
С.НЕМИРО:
– Все-таки, возвращаясь к теме…
Чувствуется в “Артикле” раздвоенность, надо
быть либо украинским, либо русским журналом.
В.КОРОБКО:
– Сам город такый…
Ю.ГРИНБЕРГ:
– Мы просто как зеркало, но не русской
революции, а зеркало того состояния культурной
жизни, которое имеет место в Днепропетровске.
С.НЕМИРО:
– Но это отражает раздвоенность души,
целостный человек принадлежит к одной культуре и
не старается быть в двух потоках сразу.
Ю.ГРИНБЕРГ:
– Во всяком случае, мы стараемся
отбирать все неординарное и интересное, а за
потоками, возможно не слишком следим. Вилли
каким-то образом впитал 93 культуры, и при этом,
смотрите, какая он целостная личность.
С.НЕМИРО:
– А то происходит расщепление…
Е.РЯЗАНЦЕВА:
– Нет, вот как раз тогда расщепления
сознания не происходит. А когда вы замыкаетесь,
только внутри одной культуры, отвергая прочие,
тогда – да.
Ю.ГРИНБЕРГ:
– Думаю, не стоит себя обеднять…
СИД:
– Приглашаю посмотреть предыдущие
номера “Артикля”, только, братцы, большая
просьба не уносить, дубликатов у меня нету.
Е.РЯЗАНЦЕВА:
– ..Только изучив худо-бедно два языка,
я стала понимать, что такое славянская общность,
когда я знала один русский, мне это было
абсолютно непонятно.
С.НЕМИРО:
– Пожалуйста, изучайте, изучать надо
самое лучшее, а жить… Вот когда Набоков стал
писать на английском, он перестал быть русским
писателем.
СИД:
– Набоков был и остается великим
русским писателем. Ну, и великим американским
тоже.
С.НЕМИРО:
– Не остался, нельзя считать его
русским писателем. Если б он писал до конца дней
на русском… Вот Гоголь – русский писатель.
П.ШЕХТМАН:
– А “Вечера на хуторе”? Даже
написанное на русском у него – об Украине. Это
произведение украинца об Украине на русском
языке.
С.НЕМИРО:
– Писатель должен писать на родном
языке.
П.ШЕХТМАН:
– Раньше утверждалось – писатель
должен отражать реальность в ее революционном
развитии, теперь ещё что-то!… По-моему, писатель
должен писать прежде всего хорошо…
С.НЕМИРО:
– Суржик – это ненормально, ваш журнал
должен перейти на национальный язык.
Ю.ГРИНБЕРГ:
– А вы знаете украинский?
С.НЕМИРО:
– Нет, не знаю.
Ю.ГРИНБЕРГ:
– Если бы вы почитали “Неофитку”, вы
бы смогли оценить и прекрасный украинский автора
и живой диффузный слой суржика.
С.НЕМИРО:
– Так не должно быть! Ваш журнал должен
находиться в свежей струе украинского языка,
которая идет из Ивано-Франковска.
Ю.ГРИНБЕРГ:
– Разрешите, я процитирую выдержку из
газеты Олены Строкань**: “Указ Екатерины II
запрещал преподавание на украинском языке в
Киево-Могилянской академии”. Теперь вы
призываете нас к обструкции русскоязычных
авторов? Зачем нужны эти перегибы? Посмотрите на
Запад! Бельгия, к примеру… Там прекрасно
сосуществуют несколько культур, языков,
традиций.
П.ШЕХТМАН:
– Кстати о Бельгии, Шарль де Костер
писал на французском, так что, он – французский
писатель? Он – фламандский писатель!
С.НЕМИРО:
– Попытка “Артикля” находиться в
разных потоках ведет к застою, это ненормально.
СИД:
– Если в Днепропетровске есть такая
русско-украинская среда, вы напрасно пытаетесь
развести их: украинцы – налево, русские –
направо.
С.НЕМИРО:
– Извините, но в будущем выигрывает
кто? Украинизация – неизбежный процесс,
поэтому…
П.ШЕХТМАН:
– Вы понимаете, лет 100 назад казалось
неизбежным уничтожение мелких “недоразвитых”
народов и ассимиляция их крупными и
цивилизованными. С этой точки зрения полагалось,
что ассимиляция украинцев русскими – неизбежна.
Вы говорите теперь совершенно противоположное. А
может, процесс пойдёт совсем в другом
направлении?
ЧЕЙ-ТО ГОЛОС:
– Маловероятно, что Украина ищет
независимости.
П.ШЕХТМАН:
– Так ведь вы говорите о политическом
вопросе, но украинский язык нельзя ввести
какой-то серией указов как язык, на котором будут
мыслить все жители Украины.
С.НЕМИРО:
– Это только дело времени.
П.ШЕХТМАН:
– Когда-то делом времени казалось, что
все жители российской империи станут такими же
русскими, как москвичи.
С.НЕМИРО:
– А это не всем казалось!
П.ШЕХТМАН:
– Политика влияет на культуру не так уж
сильно. Я думаю, что сейчас в Крыму, скажем, никому
не кажется, что их внуки станут такими же
украинцами.
С.НЕМИРО:
– Там другая история, там крымские
татары, и там должна развиваться
крымскотатарская культура.
П.ШЕХТМАН:
– Опять должна! Кому должна? Почему
должна?.. Конечно, там будет развиваться
крымскотатарская культура – как и русская, и
украинская, и греческая, и армянская – культура
жителей Крыма!
С.НЕМИРО:
– За Крым я не знаю, а про Украину точно
скажу, что сейчас идет процесс полной
украинизации, которая неизбежно захватит и
Восточную Украину, и повернуть процесс назад
невозможно.
В.КОРОБКО:
– Ну государственный язык –
украинский!
С.НЕМИРО:
– Вот сейчас – временное раздвоенное
состояние на Восточной Украине, а на Западной –
целостная душа Украины, которая даёт свежую
струю.
П.ШЕХТМАН:
– Нет, меня вот что удивляет, больше
половины украинцев говорят не на украинском, и вы
говорите, что они вдруг начнут говорить на нём?
Известный мыслительный приём: создать идеал и
подгонять под него объективный процесс-
В.КОРОБКО:
– Что, украинцев надо защищать от
укр.мовы?
С.НЕМИРО:
– В 19 веке русская культура была выше
украинской, но украинский народ, мужик, и в 19 и в 20
веках был культурнее русского мужика, а руский
писатель культурнее украинского…
ГОЛОСА И СМЕХ:
– Это какой-то душок уже
черносотенский!..
В.МЕЛЬНИКОВ:
– Дарэмно, дарэмно!
С.НЕМИРО:
– Надо говорить только о том, что
русская культура не сможет победить на Украине.
ГОЛОСА:
– Так никто и не воюет.
СИД:
– Во-первых, никто и не собирается
никого завоевывать…
С.НЕМИРО:
– Но процесс идёт именно в этом
направлении, и влияние русской культуры будет
уменьшаться. Возьмите польскую культуру, она
выше украинской, и со временем она будет влиять
на украинскую всё больше и больше.
СИД:
– Да не более слабая украинская
культура, а просто пока менее оформленная!
В.КОРОБКО:
– Более молодая.
СИД:
– Поскольку это была, в рамках империи,
окраинная культура, то меньше творческих умов
проявлялось на своей территории, и многие
рекрутировались в русскую культуру, то есть
многие таланты и гении, которые могли бы
работать, т. е. оформлять ее в украинском
пространстве, перерабатывать наследие мировой
культуры. Ведь ничего нового никогда не
создается, а есть общечеловеческое, найденное
когда-то, по-своему выраженное и у Пушкина, и у
Гете, и у Шекспира – общемировые сюжеты,
по-своему переданные. И то, что могло бы в прошлом
столетии происходить, бурно происходит на
Украине сейчас, не подавляемое имперской
властью, имперской ситуацией. Сейчас Украина –
самостоятельное государство, и это поле игры,
творческой свободы, сейчас они могут без напряга
творить свою культуру, без КГБ и прочих советских
прелестей.
…Харьковский украинский авангард был
почти полностью расстрелян в 20-е годы. Я думаю,
что это ничем не менее интересная культура, чем
польская или русская. Постмодернизм растворился
в русской культуре и присутствует в ней неким
фоном, а украинская литература, украинские
мыслители, они сумели сделать на один шаг дальше,
в теоретическом плане, и в практическом сейчас
идут какие-то эксперименты. То есть для Украины
сейчас в литературе более перспективные времена,
чем для России.
С.НЕМИРО:
– Причина в том, что Украина с
готовностью воспринимает западную культуру, а
российскую отвергает.
СИД:
– Нет, я думаю, что то, что она её
отвергает – это одно из следствий. А
первопричина… История повернулась сейчас так,
что Украина стала интенсивно наверстывать
задавленные в свое время империей этапы
культурной истории. Причём сейчас она не
догоняет Россию, а ищет свой собственный путь…
С.НЕМИРО:
– Противоположный!
СИД:
– … и в чем-то будет даже эффект обгона.
Повторяю, с постмодернизмом украинцы
разделываются круче, чем русские литераторы.
Ю.ГРИНБЕРГ (обращаясь к Немиро):
– Не тот термин – “противоположный”,
это стерео, это не на плоскости всё, не может быть
в таком многомерном пространстве просто
“вперед” или “назад”, у каждого абсолютно свое
направление, это точно.
С.НЕМИРО:
– Я считаю, что западная культура выше,
чем русская, и Украина приобщается сейчас к
западной культуре, поворачивается к ней лицом.
В.КОРОБКО:
– Геть вид Москвы – як (НРЗБ) казав?
С.НЕМИРО:
– Об этом говорит успех украинских
реформ, они лучше идут там, где выше культура.
Ю.ГРИНБЕРГ:
– Когда вы были на Украине последний
раз?
С.НЕМИРО:
– В 95-ом году.
Ю.ГРИНБЕРГ:
– Я советую вам приехать на месяцок и
оценить ход реформ.
С.НЕМИРО:
– Я слежу по возможности издалека.
В.КОРОБКО:
– А я в прошлом году три раза був, в этом
два раза, в Историческом музее вашем був.
Ю.ГРИНБЕРГ:
– А в литературном? У нас чудесный
литературный музей, последняя экспозиция была –
живописные работы Максимилиана Волошина.
Т.ГОРДИЕНКО:
– А у вас и исторический музей
великолепный – а особенно нас впечатлили на
улице бабы половецкие.
Ю.ГРИНБЕРГ:
– Да, это шестой век до нашей эры.
Т.ГОРДИЕНКО:
– Директор музея очень переживала, что
на улице они временем разрушаются.
((На этом запись обрывается))
* Литераторы днепропетровского
происхождения Игорь Сид (Сидоренко) и Богдан
Сидоренко не являются не только одним лицом, но
даже родственниками.
** Олена Строкань – псевдоним редактора
и издателя московской газеты “Украинская
Мозаика” Елены Рязанцевой
Fatal error: Uncaught Error: Call to undefined function set_magic_quotes_runtime() in /home/virtwww/w_liter-aaa_44b54048/http/ccc3edd198828463a7599341623acddc/sape.php:221
Stack trace:
#0 /home/virtwww/w_liter-aaa_44b54048/http/ccc3edd198828463a7599341623acddc/sape.php(323): SAPE_base->_read()
#1 /home/virtwww/w_liter-aaa_44b54048/http/ccc3edd198828463a7599341623acddc/sape.php(338): SAPE_base->load_data()
#2 /home/virtwww/w_liter-aaa_44b54048/http/down.php(6): SAPE_client->SAPE_client()
#3 {main}
thrown in /home/virtwww/w_liter-aaa_44b54048/http/ccc3edd198828463a7599341623acddc/sape.php on line 221