А вот история из жизни
старого растамана. Просыпается, короче, старый
растаман у себя на хате и думает две мысли. Первая
мысль: о, ништяк. Ну, это чисто абстрактная мысль,
это он по сезону всегда так думает, как проснется:
о, ништяк. Потому что ништяк в натуре. Тело как
перышко, крыша как друшляк, внутри желудка
пустота. А вот вторая мысль, он думает: а неплохо
бы вот подняться и что-нибудь из ништяков
вчерашних заточить неплохо бы. Потому что там
ништяков нормально осталось, типа банка тушонки,
булка хлеба, картошки пол-казана, короче ни фига
себе ништяков осталось. И вот он встает и идет их
заточить.
А ништяков, короче, нету. Пустой казан стоит, и
все. Даже хлеба не осталось. Нету вобще ничего,
короче. И вот растаман громко думает: а кто это
мои ништяки все захавал? А из-под шкафа
отзывается стремный загробный голос: ЭТО Я
НИШТЯКИ ТВОИ ЗАХАВАЛ!!! Растаман даже удивился: то
есть как это "я ништяки твои захавал"? Это же
не может такого быть, вобще, чтобы я ништяки твои
захавал. И вобще ты, знаешь, не высаживай, потому
что за твои ништяки вобще базара нету. Откуда,
вобще, на моей хате твои ништяки? Гонишь ты,
короче, ой, гонишь... А голос ему говорит: Дебил!
Повторяю еще раз: Я ништяки ТВОИ захавал! А
растаман ему говорит: а кто ты вобще такой, что на
моем же флэту на меня дебилом называешь. А ну,
если ты такой крутой, вылазь с-под шкафа, я тебе
щас покажу, кто в доме хозяин. А голос ему
отвечает: ДА, Я КРУТОЙ! ДЕРЖИСЬ, КОЗЕЛ, ЗА СТУЛ, Я
ТЕБЕ СЕЙЧАС ВЫЛЕЗУ!
Ну, растаман, короче, взялся за стул. Стоит,
смотрит, а с-под шкафа никто не вылазит. Ну, он,
короче, повтыкал минут полчаса и пошел за хлебом.
Вернулся, сел хавать. Вдруг слышит из-под шкафа:
Чувак, хорош гнать! дай хлебушка!
Растаман туда смотрит, а оттуда характерной
походкой вылазит зеленая мыша с красными
глазами. И говорит: Ну, дай хлебушка! А растаман
ей: хренушки! Не фиг было меня дебилом называть. А
ну, лезь обратно под шкаф, не мешай мне хавать.
Тогда мыша залазит под шкаф и оттуда бухтит: (маты
я пропускаю) Кусочек хлеба для бедной мышки, и то
зажал! Ну, подожди: ночью вылезу, снова все схаваю.
И свалила. А растаман высел на измену. Он же ночью
или спит, или зависает. Ситуацию не контролирует,
короче. А мыша, она же, во-первых, ночью не спит, в
темноте все видит, это же надо теперь
замарачиваться от нее хавчик прятать, чтобы она
его не заточила. Это же такой напряг, короче, как
на войне, теперь и не покуришь нормально, все
время надо за мышу думать, чтобы она ничего не
схавала. Забил косой, покурил -- а его не прет!
Такая вот мыша -- пришла и весь кайф навеки
обломала.
Тогда растаман думает: это, наверно, сейчас надо
растаманскую кошку найти и подписать ее, чтобы
она с мышей разобралась. А растаманскую кошку
найти не проблема. Потому что она как с вечера
растаманского молока напилась, и до сих пор лежит
посреди хаты, как мешок с драпом. И вот растаман
начинает ее тормошить, за уши, за усы, за хвост и
так далее. В конце концов она открывает левый
глаз и говорит: о, ништяк! А клево бы сейчас
ништяков каких-нибудь заточить. Тогда растаман
терпеливо и доходчиво врубает ее в ситуацию с
ништяками и подлой мышей, которую надо срочно
схавать. Кошка его внимательно слушает, а потом
говорит: ну, чувак, я вобще так поняла, что
завтрака сегодня не будет, да? Ну, тогда я еще
повтыкаю, ладно? И закрывает свой левый глаз
обратно.
А тут приходят друзья-растаманы и застают своего
дружбана на полу возле напрочь убитой кошки на
жуткой измене. И говорят: браток, не высаживайся!
Мы вот сейчас покурим и эту мышу прищемим, чтобы
она тут не бспредельничала. А мыша им с-под шкафа:
куда вам меня щемить, кони красноглазые!
Задрачивает, короче. А с-под шкафа не вылазит.
Тогда растаманы свирепеют и разрабатывают
зверский план, как эту мышу с-под шкафа выгнать и
жестоко наказать. Короче, значит так: два
растамана должны встать на стулья и трусить шкаф
сверху, еще один растаман должен стучать по шкафу
кулаком, еще один будет шарудеть под шкафом
шваброй, а еще один встанет возле шкафа с двумя
бутылками, чтобы как только мыша вылезет, так и
сразу в нее метнуть. Потом они раскуривают косой
и приступают к выполнению своего плана. Короче,
два растамана становятся на стулья и начинают
трусить шкаф. Еще один ритмично стучит по шкафу
кулаком, еще один чисто под ритм шарудит под
шкафом шваброй. А старый растаман тоже под этот
ритм стучит бутылками. И вот они постепенно
входят в ритм и начинают оттягиваться в полный
рост, получается такой индАстриал, типа
Айштунценде Нойбаутэн.
Короче, сейшенят они, значит, типа минут
пятнадцать или даже полчаса, и вдруг слышат,
кто-то на гитарке начал подыгрывать. Причем саунд
какой-то совсем незнакомый, явно не местный, но
все равно клево так, мягко и, главное, очень в
тему. Смотрят -- а там стоит чувак какой-то, совсем
непонятный, откуда он и вобще. Растаманы его
спрашивают: чувак, а ты откуда. А он говорит: я с
Ивано-Франковска, шел тут мимо, слышу, люди
сейшенят на ударных, вот решил с гитаркой
подписаться. А растаманы говорят: та, это мы не
сейшеним. Это мы мышу с-под шкафа выгоняем.
Тогда ивано-франковец заглядывает под шкаф и
говорит: ну, чуваки, это вы ее до конца сезона так
выгонять будете. Потому что она уже давно под
полом сидит. У вас же в плинтусе дырка, так она
туда скипнула еще в начале сейшена.
Растаманы смотрят: а там и в самом деле дырка
офигенная, аж ветер свистит. И говорят: ух, ты!
Какой, ты, блин, врубной, в натуре! А мы тут со
шваброй и с бутылками. А ты, блин, сразу врубился,
что она скипнула. Слы, чувак, так ты, может быть,
знаешь, как ее, суку, прищемить, чтобы она не
беспредельничала. Потому что она тут один день
тусуется и уже всех достала. А ивано-франковец
говорит: это зависит, какая у вас мыша. Тогда
старый растаман говорит: ну, она, да... Короче,
знаешь, такая вся стремная, зеленая, а глаза как
маленькие помидорчики. А ивано-франковец ему
отвечает: ну, так это, короче, не проблема. Это вы
неделю не покурите, и она сама по себе рассосется.
Тут все растаманы как зашумели: та, шо ты гонишь!
Прямо как психиатор, в натуре. Это же как можно,
целую неделю не курить, это же вобще умом поехать
можно. А ивано-франковец им говорит: тогда
давайте другой способ, менеее напряжный. Тогда
давайте нажарим каши, положим грамм сто на
блюдечко и поставим посреди комнаты. Мыша ночью
вылезет, каши обхавается и приторчит, а мы ее
только хап! и сразу запакуем в бандероль и
отправим на фиг в Израиль, потому что левым здесь
не место. Вот так ее сразу в Израиль и отправим.
Только надо еще шкаф пересунуть в другой угол.
Растаманы подумали и говорят: чувак, а может быть,
не надо шкаф сОвать? Потому что он такой тяжелый,
прямо как монумент, четыре тонны с гаком. А
ивано-франковец говорит: надо, чуваки! Не знаю,
точно, зачем, но чем-то задним чувствую, что надо.
И без долгих базаров встает и упирается в шкаф
плечом. Тут все растаманы идут ему навстречу и
довольно быстро, даже почти без матов и совсем
без перекуров, пресовуют шкаф в другой угол.
Потом они по-быстрому дербанят в палисаднике
траву, жарят кашу, хапают по три ложки и через
полчаса уже висят в полный рост. И тема у них,
короче, такая: они все сидят на полу и втыкают на
блюдечко с кашей, когда же эта мыша придет и будет
хавать. А на блюдечке происходит такое бурление,
шевеление, цветочки растут, птички поют,
вселенные встают и рушатся, и все такое. И вот
появляется зеленая мыша, ныряет в эту кашу,
начинает там валяться, бултыхаться, бегать,
прыгать, и хавает, хавает, хавает -- и вот, она,
короче, захавала всю кашу и зависла посреди
блюдца. Тут все растаманы врубаются, что ее надо
ловить, и начинают ее ловить. А она начинает от
них уползать. И вот они ползут за мышей, а она
ползет от них. Ползут они, значит, ползут, и вдруг
мыша ныряет обратно под шкаф. А растаманы
ударяются в шкаф головой и хором думают: бля!
какая, сука, шустрая!
А через минут пятнадцать под шкафом начинается
грохот, глухие удары головой в стенку и громкие
маты. Это мыша на конкретной измене ищет свою
дырку в плинтусе и не может ее найти. Потому что
шкаф пересунули. И вот она бегает под шкафом,
таранит плинтус и кричит: замуровали, демоны!
Тогда ивано-франковец сует руку под шкаф, достает
оттуда мышу и говорит ей: ну, что, зеленая?
допрыгалась?
Мыша оценивает ситуацию и понимает, что она-таки
в натуре допрыгалась. И говорит: чувак, ну я же не
виноватая. Просто, знаешь, вчера так на хавчик
пробило, так что мне, уже и похавать нельзя? А
ивано-франковец говорит: похавать тебе всегда
дадут, если по-нормальному попросишь. Только
наглеть не надо, ясно? А мыша говорит: так он же
сам первый на меня погнал, и хлеба не дает. А
ивано-франковец говорит: ну, я вижу, ты, в натуре,
тупая, ничего не понимаешь, надо тебя
воспитывать. Тогда мыша видит, что чувак совсем
не пацыфист и настроен очень решительно, и
говорит: все, все, все. Все я понимаю, короче, я
здесь со всех сторон неправа, не надо меня
воспитывать. Я уже все понимаю. И
беспредельничать больше не буду. Только не надо
меня воспитывать.
Тогда ивано-франковец ставит мышу на пол и
говорит: ну, смотри. Еще раз чуваки на тебя
пожалуются -- можешь сразу вешаться. Ясно?
Тогда мыша быстренько отвечает: ясно, гражданин
начальник! И снова ныряет под шкаф. А потом через
полчаса опять выныривает с-под шкафа и говорит:
чуваки, ну, так я что-то не поняла, где моя дырочка?
Но растаманы уже все повырубались, намаялись за
день, конечно. Устали, и все такое. А тут еще каша
пригрузила. И всем эти мышины проблемы по
барабану, даже кошка растаманская на них не
ведется. Ну, мыша потусовалась до утра, дырочки
никакой не нашла, обломалась и с хаты свалила. И
больше ее здесь не видели.
Fatal error: Uncaught Error: Call to undefined function set_magic_quotes_runtime() in /home/virtwww/w_liter-aaa_44b54048/http/ccc3edd198828463a7599341623acddc/sape.php:221
Stack trace:
#0 /home/virtwww/w_liter-aaa_44b54048/http/ccc3edd198828463a7599341623acddc/sape.php(323): SAPE_base->_read()
#1 /home/virtwww/w_liter-aaa_44b54048/http/ccc3edd198828463a7599341623acddc/sape.php(338): SAPE_base->load_data()
#2 /home/virtwww/w_liter-aaa_44b54048/http/down.php(6): SAPE_client->SAPE_client()
#3 {main}
thrown in /home/virtwww/w_liter-aaa_44b54048/http/ccc3edd198828463a7599341623acddc/sape.php on line 221