Встреча в Крымском клубе с украинским
писателем, поэтом, культурологом Юрием
Андруховичем
Предыстория данного заседания Крымского
клуба.
АВТОР "МОСКОВИАДЫ" НАКОНЕЦ В МОСКВЕ
Недавно Москву посетил один из самых
знаменитых представителей новой волны
украинской литературы. Визит поэта, прозаика и
эссеиста Юрия Андруховича состоялся по
приглашению столичного литературного салона
Крымский клуб, в котором и состоялась встреча с
редким гостем; выступил Андрухович и в
московской Украинской библиотеке перед
соотечественниками - членами землячества.
Достигнута договорённость по поводу переводов
на русский язык его произведений, до сих пор в
России не публиковавшихся. Долгий путь
Андруховича в Москву был полон
предзнаменованиями.
Весной 1994 года Игорь Курылив, продюсер
"Червоной руты" (ВИА, в котором начинала 25
лет назад на Западной Украине София Ротару),
посоветовал организатору Боспорского форума
современной культуры в Крыму Игорю Сиду
пригласить на летние празднества продвинутого
украинского поэта Юрия Андруховича.
Вскоре на международном историософском
симпозиуме в Ялте пламенный деятель "Руха"
Олег Невелюк подарил Сиду подборку стихов
Андруховича. Ещё через месяц известный русский
стихотворец Алексей Парщиков, оставивший юность
в Киеве, сообщил Сиду, что знает Андруховича как
одного из лучших авторов недавнего украинского
андеграунда. Поп-менеджер, профессиональный
патриот и элитарный поэт твердили одно и то же:
Андрухович. Сид призадумался.
Как удалось выяснить, Юрий Андрухович был
лидером скандальной литературной группы Бу-Ба-Бу
("Бурлеск - Балаган - Буффонада"), с лёгкостью
"бравшей" тысячные столичные аудитории. С
конца 70-х поэзия в Украине стояла двумя
враждебными лагерями - "исповедальников" и
"метафористов". Хмурому противоборству не
видно было конца, пока в 85-м не заявили о себе
бубабисты, сделавшие ставку на
"карнавально-травестийную культуру высокого
постмодерна" (по определению Сида). Трое
парубкiв - Виктор Неборак, Александр Ирванец и
Юрий Андрухович - признавались, что Бу-Ба-Бу - это
заговор трех украинцев с целью завоевания мира.
Начали с исторической родины. Киев контролировал
Ирванец, Ивано-Франковск - Андрухович, Львов -
Неборак. Несколько раз в год они собирались
вместе и давали представления (чтения,
хэппенинги, перформансы - типа акции "Молодой
поэт в когтях дельтапланериста") в одном из
городов Украины. Молодежь их обожала. Праздник
жизни длился лет десять. Позже Андрухович в одном
из своих романов напишет об этом времени: "Он -
о! - он умел летать над улицами и потрясать
кофейни как никто больше, словно молодой чёрт,
вечно меняющий внешность и наполняющий нас до
краев новыми гениальными стихами! На помещенной
здесь фотографии вы видите его в том обличье,
которое он сам квалифицировал, как период
"козацкого дендизма" - с гладенько обритой
аж до оселедца на макушке головою, с моноклем в
левом глазу и во фрачном убранстве - правда, на
месте бабочки тут нетрудно угадать высушенную
куриную лапку как символ протеста против ядерной
угрозы. Он постоянно рисковал - имуществом,
талантом, жизнью. Почти все его акции - эти
самонадеянные эскапады, исполненные публично, в
окружении теле- и видеопиратов - обещали полный
провал, однако завершались полным триумфом".
9 мая 1994 года в Киеве шумно отпраздновали
юбилей: Бу-Ба-Бу исполнилось 100 лет (по 33 года -
Небораку и Ирванцу, и 34 года - Андруховичу).
"Молодость минула... Мы всерьёз задумались о
сооружении памятника самим себе". Они приняли
решение начать взросление и разработали план по
его реализации. Уже несколько лет игривый Орден
Бу-Ба-Бу поступательно превращается в солидную
Академию под тем же наименованием. Беспримерный
план групповой возрастной метаморфозы рассчитан
на 12 лет. Ежегодно члены Ордена присуждают премию
за лучшее стихотворение года и на этом основании
принимают в члены Академии нового автора. В конце
концов академиков должно стать 15 (цвет
украинской литературы). На такое Сид, автор
программы "превращения Крыма в мировой
культурный полигон", не мог не откликнуться. Он
пригласил Андруховича на Боспорский форум.
Юрий отказался (уезжал читать курс лекций в
Берлинском университете). Но виртуальный контакт
продолжился. На следующий Форум в 95-м Андрухович
не попал из-за командировки в Польшу. Гордые
киевские журналисты с удовлетворением отмечали,
что знаменитые украинские литераторы,
приглашенные на форум знаменитых российских
литераторов, "не сочли возможным подтвердить
предварительное согласие личным присутствием в
Крыму". Для такого ехидства действительно
имелись некоторые основания: в своё время
Андрухович был активнейшим членом
первоначального романтического "Руха". Но
Сид не верил, что под отказами Андруховича
имеется политическая подоплёка, так как
относился к нему как поэт к поэту.
Между тем, за годы телефонного знакомства
Андрухович превратился в прозаика. Его романы
были переведены на несколько европейских языков,
он со скандалом вышел из состава СП Украины,
успел отказаться от номинации на
государственную премию Украины, инициировал в
своей стране учреждение новой писательской
организации, стал одним из наиболее авторитетных
специалистов в области современной украинской
литературы (один из основных участников проекта
"Малая украинская энциклопедия актуальной
литературы"), защитил диссертацию по
филологии, вошёл в экспертный совет украинского
отделения Фонда Сороса, и наконец - во время
выборов был доверенным лицом будущего
ивано-франковского мэра.
Всё это время Сид тоже не стоял на месте. Он
переехал в Москву, открыл там Крымский клуб и
продолжал зазывать к себе Юрия, теперь уже для
выступления на новой площадке. В ноябре-декабре
1997 года в "Литературной жизни Москвы"
авторский вечер Ю. Андруховича в Крымском клубе
анонсировался дважды. И оба раза отменялся. Дух
Андруховича уже начал собирать маленькие
московские жертвы: поэты Герман Лукомников и
Иван Ахметьев, всегда открытые всему новому,
обманутые объявлением, пришли послушать
далёкого гостя в достопамятные лютые
декабрьские морозы (–35!). Потом страшно ругались.
Лёгкие сомнения в существовании Ю.А. стали
посещать уже и самого Сида.
Андрухович, между тем, существовал и даже имел
свою московскую историю. В 1989–91 годах он учился
на Высших литературных курсах при Литинституте,
и "был свидетелем агонии последней из
Российских империй", что отразилось в его
романах "Рекреации" и "Московиада".
Роман "Рекреации" был опубликован в
издававшемся до этого в эмиграции либеральном
журнале "Сучаснiсть" ("Современность").
Первый киевский номер журнала открывался
приветствием Кравчука-Освободителя и интервью с
проповедником свободной экономики
антисоветчиком Збигневом Бжезинским. Следующим
шёл вольнодумец Андрухович. Их объединяло
пьянящее чувство свободы. Роман был воспринят
традиционной украинской критикой в штыки:
"Молоде поколiння тим тiльки й живе, щоб випити
i... А якою мовою они говорять! Мало iм русизмiв,
чужу лайку ще потрiбно. Хiба можно так зганьбити
нашу прекрасну, солов`iну рiдну мову, мову
Шевченка?! Це ж порнографiя!". За Андруховичем
потянулся шлейф "украинофоба".
Не лучше оказалась и "Московиада",
приятными сюрреалистическими подробностями
московской жизни создавшая автору репутацию
"русофоба". В результате Андруховича
несколько лет не печатали ни в России, ни в
Украине. Пока он не разразился весёлым
саморазоблачительным романом "Перверзия",
принесшим европейскую известность, местами
доходящую до славы. Когда Андрухович приехал в
Польшу сразу после Умберто Эко, столичные газеты
писали, что Варшава превращается, наконец, в
мировой культурный центр, если её посещают такие
великие писатели, как Эко и Андрухович.
Конечно, перевели "Перверзию" в Италии и
Германии, начали печатать тексты Андруховича в
Австрии, Швеции, США, Канаде и других землях,
обременённых комплексами культурных меньшинств
или исторической уязвлённости. Впрочем, какие
земли не обременены этими комплексами? (Судя по
всему, Андруховичу не миновать мировой славы.) И в
каких землях не встречаются, несмотря на всю
катастрофическую историю места, такие люди, как
Станислав Перфецкий, главный герой
"Перверзии" - склонные к счастью и похожие на
молодых богов? И кто из них таки бывает счастлив?
И вот Он в Москве. Оказалось, что живой
Андрухович похож совсем не на
сорвиголову-перформера, а скорее на немецкого
университетского писателя. Вероятно, он не
всегда был таким. Старушка-землячка в украинской
библиотеке мечтательно вздохнула: "Какой вы
теперь стали импозантный мужчина, я вас и не
признала".
На вечере в Крымском клубе он представил
собственное творчество, прочитав стихи (в
оригинале и в русских переводах А.
Макарова-Кроткова и И. Кручика, публиковавшихся в
"Дружбе народов") и автопереводы эссе и
прозы, а также рассказал о сегодняшней ситуации в
украинской литературе. Хотя слушателей в
Крымский клуб в этот вечер собралось
сравнительно мало (всё так же ленив и нелюбопытен
русский народ), среди публики были замечены
известные писатели и поэты Игорь Клех, Герман
Лукомников (Бонифаций), Дмитрий Кузьмин, филологи
Елена Трофимова, Сергей Преображенский и другие
узнаваемые лица. Дмитрий Бак - известный критик,
львовянин по происхождению - доставил себе
удовольствие беседой с Юрием на рiднiй мовi. Пара
литературоведок переглядывались с Андруховичем,
припоминая весёлые деньки, проведённые на
херсонщине в 91 году во время конференции по
авангарду.
Ошеломляющее чувство, что украинская
литература таки существует, не покидало его
спутников все дни его визита.
"...Он покинул этот город... И каждой оставил
что-нибудь от себя, какую-нибудь свою частицу, a kind
of magic. Кому досталась новенькая тетрадка стихов,
кому - предвоенная губная гармошка, с какой ходил
в бой неведомый солдат Вермахта, кому ещё -
гипсовый факсимильный слепок его члена. Он любил
дарить. Свои вещи, мысли, образы, тело и душу. Мы и
сами не замечали, как ходили, им одарённые. Пока
наконец его не стало".*
Анна БРАЖКИНА, Борис ВЫШЕСЛАВЦЕВ, апрель
1998.
* В очерке использованы фрагменты из
романа Ю. Андруховича "Перверзия". |