* * * Sit on my finger, sing in my ear, O littleblood. Ted Hughes   Нынче утром я узнал о смерти великого Тэда Хьюза; значит, подумал я, и он отправился по дренажной вене Хэмбора. На моем столе стоит непочатая бутылка узо. Почему? потому что рифма для меня все равно важнее.   Ночью выпал первый снег, и на кухне светло и зябко, босиком не выйдешь, изо всех щелей так и тянет стужей. И пока я копаюсь на полке, теплый кофейный запах делит мир на тот, что внутри и на тот, что всегда снаружи.   "Майский вечер на Холдернесс" Хьюза - вот это чтиво утром в стужу, да еще после известий о кончине Тэда! у него там река, расширяясь, несет всякий хлам к заливу, у меня - три стены, а на четвертой что-то вроде рассвета.   Что, скажи, помогли тебе твой Расин или враль Овидий? Вот и мне, по всему видать, ты ничем уже не поможешь. У тебя там совы, щуки и на белой бумаге след, лисий. У меня до апреля зима, да и после - мороз по коже.   Но, забравшись под одеяло, я засыпаю и вижу лето, пыльное и высокое, словно крышка платяного шкафа. Солнце ворочается в пруду и еще не кончилось детство. И мерцает сквозь сон крапчатая спина карпа .

Глеб Шульпяков   Книга стихов ЩЕЛЧОК   << >>