УРОКИ ЗНАКОМСТВА

В мае 1999 г. в Москве прошёл российско-украинский литературный фестиваль “Южный акцент” – акция во многих смыслах примечательная, и прежде всего тем, что впервые за последние десять лет московская художественная общественность могла познакомиться с творчеством нового поколения литераторов, сформировавшихся уже в условиях независимости Украины. И хотя гости репрезентировали лишь некоторые из тенденций в литературе современной Украины, на их фоне проступили весьма существенные черты отечественной словесности, о которых литераторы, критики, культурологи предпочитают открыто не говорить. Речь идет об изменении места и роли литературы в общественном самосознании России к концу ХХ в. В результате очень продуктивная идея и титанические усилия московско-украинских организаторов получили ничтожный культурный резонанс.

Идея фестиваля заключалась не только в том, чтобы литераторы двух стран лично познакомились друг с другом. Главное было – преодолеть миф “старшего” и “младшего брата”, сложившийся в прежнюю эпоху и определявший отношения двух литератур. Украинская сторона приложила к этому максимум усилий. Делегацию составляли, в основном, представители поколения 90-х.: Сергей Жадан (Харьков), Елена Галета, Иван Лучук (Львов), Андрей Бондар (Киев), Галина Петросаняк, Тарас Прохасько, Юрко Издрык, Владимир Ешкилев (Ивано-Франковск). И только три литератора представляли “восьмидесятников”: Ярослав Довган (Ивано-Франковск), а также двое участников знаменитой в Украине группы “Бу-Ба-Бу” (“Бурлеск-Балаган-Буффонада”) – Александр Ирванец и сам руководитель делегации Юрий Андрухович.

Все перечисленные литераторы своим творчеством так или иначе составляют оппозицию “официальной” украинской словесности как на уровне образно-тематическом, так и в сфере поисков нового языка, на котором новое поколение поэтов, прозаиков, драматургов стремится говорить со своим читателем. Для современной украинской литературы крайне значимым оказалось преодоление постромантического синдрома сентиментально-шароварного хуторянства, с одной стороны, а с другой – изживание, тоже романтической по своему генезису, установки на социально-политический протест, оплодотворявшей, как и в России, творчество не только писателей диссидентского андерграунда, но и вполне респектабельных “совписовских” авторов либерального толка, которых сегодня именуют “шестидесятниками”. Неожиданно для всех фестиваль обнаружил: после распада СССР судьба литератур России и Украины – разная.

Украинские литераторы были изумлены тем, какую ничтожную роль в жизни людей, шире – в жизни общества играет словесность нынешней России. Слабое освещение фестиваля в СМИ, пустые залы во время чтений, равнодушное отношение публики к каким бы то ни было литературным акциям, в принципе отсутствие широкого круга любителей словесности. И это при том, что организаторы фестиваля с российской стороны представили гостям весь цвет московской т. н. “актуальной литературы”: наряду с лидерами концептуализма Т. Кибировым, Д. Приговым, Л. Рубинштейном, выступали более традиционные по письму М. Айзенберг, С. Гандлевский; акционисты Н. Байтов, С. Литвак, Г. Лукомников; авторы, ведущие активный формальный поиск – связанные с традициями “лианозовской школы” И. Ахметьев, Вс. Некрасов, Г. Сапгир, лингвопласт В. Строчков, нео-ритор из Петербурга Л. Березовчук; представители умеренных стилевых ориентаций А. Алехин, Ю. Гуголев, Н. Звягинцев, М. Максимова, а также самая молодая генерация московских литераторов – ровесники основному составу украинской делегациии – Д. Воденников, Д. Давыдов, О. Зондберг, Д. Кузьмин, И. Шестаковская, др. Но несмотря на это, никому в столице России не было интересно выдающееся событие в литературе двух стран на новом витке их взаимоотношений. В огромном зале Культурного центра Украины гости с удивлением обнаружили кроме двух десятков представителей украинской диаспоры лишь российских собратьев по перу, которые сразу после выступления спешили куда-то по делам. Руководитель делегации Ю. Андрухович был потрясен, уяснив, что подобное положение вещей – нынче норма литературной жизни Москвы, а не свидетельство плохой организации фестиваля либо неприязни к приехавшим украинским авторам. По манере вести полемику, по умению заинтересовать публику творчеством писателя, продемонстрированными не только Ю. Андруховичем, у которого богатый опыт международных филологических дискуссий, но и его младшими коллегами, – нельзя было не заметить практических навыков, приобретаемых литераторами только регулярными выступлениями в ответственных публичных ситуациях. Похоже, в отличие от российской литературы, украинская словесность переживает взлет, обретя в независимости новый импульс для своего развития. Собственно художественная сторона выступлений также проявила как сходства, так и отличия в литературном процессе последнего десятилетия России и Украины.

Как показал фестиваль “Южный акцент”, бывшее когда-то в СССР единым пространство литератур славянских народов ныне разорвано центробежными процессами. В ряде национальных литератур эта ситуация породила чрезвычайно продуктивные, созидательные тенденции по обновлению самого художественного мышления, раскрывшие даже за столь короткое время ранее невостребованный творческий потенциал писателей. Но российская словесность,– продолжает ли она в поисках авторитета аппелировать к высоким традициям классики XIX в. или же заявляет о своей идейно-эстетической фронде,– оказалась сегодня в тяжелейшем положении маргинала. В рыночных условиях литература, традиционно выполнявшая в культуре интегративную роль, похоже, оказалась не готовой к осмыслению социальных реалий новейшей эпохи, и, самое важное, к вступлению в универсум литератур Европы.

________________________

Публикуя заметку о фестивале украинской литературы в Москве, мы, разумеется, преследовали вовсе не информационную цель, – все-таки прошло уже больше полугода, хотя справедливости ради отметим, что откликов, действительно, было немного, как в российской, так и в украинской прессе (не забывшей, впрочем, отметить пейоративный оттенок в названии фестиваля). Важнее было познакомить и российского, и украинского читателя с весьма неожиданным, сторонним взглядом московского критика и участника тамошнего литературного процесса на наши внутренние (для него чужие) обстоятельства, парадоксальным образом показавшиеся ему удобным критерием оценки обстоятельств собственных. Взгляд этот весьма сильно разнится от привычной уже украинской самооценки (или даже спектра самооценок) и, возможно, позволяет нам откорректировать некоторые моменты нашей, по словам Ю. Андруховича, “ориентации на местности”. В любом случае, трудно представить себе материал, более отвечающий формату Российско-Украинского Бюллетеня, нежели статья г-жи Астаховой.– Редакция - Киев - А.М.

Российско-Украинский бюллетень, декабрь 1999