Борис ВЫШЕСЛАВЦЕВ

ГАЛИЦИЙСКАЯ ЭКСПАНСИЯ

В конце мая на литературных площадках Москвы прошёл российско-украинский культурологический семинар-фестиваль “Южный акцент”, инициированный Крымским геопоэтическим клубом и поддержанный Фондом Дж. Сороса. Приехавшая впервые за годы раздельного существования двух государств “команда” новых и восходящих звёзд украинского литературного небосклона обменивалась приветствиями и выступлениями с московским пишущим сообществом. Интеллектуальный марафон, включавший, в том числе, круглый стол в арт-центре “Феникс” по проблемам культурного взаимодействия двух стран, гала-концерт в культурном центре Украины на Арбате, мультимедийный сеанс для мировой аудитории в Интернет-кафе “Screen”, дал пищу для определённых наблюдений и размышлений.

Знаменательным уже на первый взгляд представляется “географический” расклад участников с украинской стороны. Из одиннадцати литературных гостей шестеро, то есть больше половины, — прозаики Юрий Андрухович, Юрий Издрик, Тарас Прохасько, Владимир Ешкилев, поэты Галина Петросаняк и Ярослав Довган — живут в Ивано-Франковске, чьё историческое имя (до начала 60-х) Станислав звучит ныне как культурная “метка”. Ибо уже общепризнанным на национальной творческой арене в последнее десятилетие является “станиславский феномен” — лидирующее положение Ивано-Франковска во многих культурных областях, прежде всего по части создания современной литературы и издания успешных книг. В частности, именно два “станиславских” — Ешкилев и Андрухович — являются основными авторами Украинской энциклопедии актуальной литературы, произведшей настоящий культурный шок среди читателей и критиков. Энциклопедия, получившая Гран-При на прошлогодней международной книжной ярмарке во Львове и по сей день собирающая аншлаги на презентациях в Киеве, пошатнула цитадель “тестаментарно-рустикальной” (по определению Ешкилева), а проще говоря “заповедно-селянской” литературы, засилье которой в Украине долгие десятилетия пользовалось государственной протекцией. Эта книга, как выразился рецензент “Независимой газеты”, “создаёт новый мир украинской литературы с её мелкими закоулками, психологически достоверными персонажами, складками “на вырост”.

Феномен “смещения литературного эпицентра” в Украине активно обсуждался на фестивале. Москвичами живо отмечалась родственная им “столичность” станиславского менталитета, то есть ощущение себя средоточием культурной жизни страны — что довольно трудно было вообразить в отношении маленького провинциального городка, каким многие помнят Ивано-Франковск. Забавным подтверждением особого “генеративного начала” Станислава—Ивано-Франковска послужило сообщение, что случайный гость фестиваля Алексей Цветков (один из крупнейших русских поэтов, ныне пражанин, ведущий программ радио “Свобода”) тоже в своё время родился в Станиславе. Русский прозаик Игорь Клех, большую часть жизни проживший во Львове, подверг развёрнутому анализу динамично развивающийся феномен Центральной Европы, или “миттель-Европы”, свойственный всему станиславско-львовско-галицийскому региону, по которому в течение многих столетий проходит “трение цивилизационных жерновов”, связанное с пересечением границ сразу нескольких европейских культурных образований.

Украинских литераторов (львовян — поэта и организатора международных культурологических конференций Олену Галету, поэта-палиндромиста и филолога Ивана Лучука, киевлян — поэтов Олександра Ирванца и Андрия Бондара, и харьковского поэта, перформера и инициатора литературных фестивалей Сергия Жадана) представлял слушателям Юрий Андрухович — наиболее известный в дальнем зарубежье украинский прозаик, в 80-х бывший “Патриархом” скандально известного поэтического объединения Бу-Ба-Бу (“Бурлеск—Балаган—Буффонада”), куда входили Ирванец и львовянин Виктор Неборак. Изобразительную поддержку выступлениям писателей оказали оказали своими инсталляциями художники — киевляне Олег Тистол и Николай Маценко (((их заявление мы здесь прилагаем))) и симферополитанин Исмет Шейх-задэ, музыкальную поддержку — “Русско-украинский проект” саксофонистов Сергея Летова (Москва) и Юрия Яремчука (Львов). Участие в жизни фестиваля, помимо Цветкова и Клеха, многих “знаковых фигур” современной русской литературы (Вс. Некрасов, С. Гандлевский, Л. Рубинштейн, М. Айзенберг, В. Коваль, Д.А. Пригов, В. Тучков, Е. Бунимович, Д. Кузьмин, Г. Лукомников и др.) позволяло воспринимать команду гостей также как некое полпредство национальной культуры. Конечно, почти полное на сегодняшний день отсутствие переводов (не считая подготовленных к фестивалю образцов прозы участников), а тем более публикаций в России украинских авторов, сильно затрудняло процесс взаимосоотнесения авторов и направлений. Стихи украинцы исполняли в оригинале, что было оценено слушателями как удачный ход — при неполном восприятии содержательной части это позволяло ощутить индивидуальную интонацию, особый “ритмо-звук”, по выражению М. Айзенберга. В ходе чтений и дискуссий общими аналитическими усилиями были обнаружены как пересечения, так и определённые расхождения в творческих исканиях украинских и русских литераторов, например, была отмечена несколько меньшая склонность украинцев к формальному эксперименту (((и расшатыванию традиционной силлабо-тоники))).

...

Напоследок хотелось бы отметить, что впечатление от новой генерации в украинской словесности на родине столь сильно, что невольно провоцирует в прессе и кулуарах непрекращающиеся дебаты, — аналогичные коим трудно представить в русских окололитературных кругах, — ни много ни мало, как о “нобелиате украинской”: обозначенном в Энциклопедии “предчувствии скорой (в метаисторическом времени) возможности получения Нобелевской премии по литературе одним из украинских писателей. Это событие может стать определённым символом мирового признания украиноязычного текстосложения. Для дискурсивного поля украинской литературы откроется возможность построения эстетической иерархии текстов с поправкой на мировые критерии, станет возможным общественное признание современного украинского литературного процесса. Не исключено, что список претендентов на Нобелевскую премию по литературе уже формируется в рамках интертекстуальной ситуации неомодернистического или постмодернистического дискурсов”. 

Приехав из славянского Лондона в славянский Нью-Йорк, хотелось бы прежде всего выразить слова благодарности россиянам за тёплое к нам, украинцам, отношение. Слова благодарности родителей, приехавших в гости к своим детям (уже взрослым и вполне самостоятельным).

От имени Ярослава Мудрого мы благодарим Юрия Долгорукого, положившего начало превращению нашего северо-восточного диалекта в великий, навеки могучий язык. Конечно, для этого нашим далеким предкам-завоевателям и колонистам пришлось ассимилировать, или, как минимум, значительно потеснить многочисленные неславянские аборигенные народы, проживавшие в те времена в зоне наших жизненных интересов. В результате этих взаимообогащающих культурных влияний великий древнеруський язык слегка тюркизировался в лексике и угрофиннизировался в своем звучании, не утратив, однако, при этом исконно славянской основы. И в силу ряда благоприятных исторических причин (особенно времён Ивана Великого, Петра Великого и Екатерины Великой) именно северо-восточный диалект, подобно молодому мичуринскому саду, хорошо укоренился, пышно расцвёл и вскоре дал замечательные плоды, сильно впечатлившие всё прогрессивное человечество: Пушкина, Толстого, Достоевского и даже Набокова. Хороший получился язык. Удался. На таком диалекте даже с южным акцентом разговаривать не стыдно.

Очень хотелось бы избежать здесь дискуссий на тему национальной гордости переросов и недоросов. Просто хотелось попросить наших русских братьев: “Хоть иногда вспоминайте, что Киев — мать городов Ваших”.

При этом мы хотели бы принципиально отмежеваться от великодержавных позиций некоторых мелких великоукраинских реакционно-буржуазных националистов-утопистов, вынашивающих коварные планы собирания земель вокруг древней столицы и воссоздания Великой Украинской империи. Не пройдёт! Россия имеет право на самоопределение. И, подобно всему прогрессивному славянскому человечеству, мы говорим словами одного нашего великого поэта: “Кохайтэся чорнобрыви...”, что на польский можно перевести как “Od morza do morza”, а по-русски — “Гей, славяне!”

О. Тистол (Киев)