Из Малой украинской энциклопедии
актуальной литературы
НМ-дискурс: дискурс неомодернизма в
современной украинской литературе.
Объединил в 60-80-е годы практически всех
литераторов Украины, мысливших через
эстетическую установку "примата формы над
содержанием" и отходивших от канонов
псевдоклассической исповедальности,
культивируемой в эпоху соцреализма и тотальной
рустикальности. В отличие от модернистского
дискурса 20-30-х годов, НМ-дискурс утверждается в
ситуации конфронтации не с классическими
нарративными практиками в искусстве, а в ходе
идеологического противостояния с
художественным официозом, обслуживавшим
тоталитаризм. Поэтому НМ-дискурс приобрёл в
Украине следующие специфические черты: 1)
социальная манифестарность ("классический
модернизм", как известно, дистанцировался от
социополитической проблематики), 2)
ориентированность на фольклорный материал
(здесь проявилось его "происхождение" от
рафинированно-рустикальной украинской
литературы XIX - нач. XX вв.), 3) отвращение к
профессионализму. Украиноязычный НМ-дискурс
создаётся в середине 50-х годов Нью-Йоркской
группой. В УССР признаки
манифестарно-оппозиционной модерновости
впервые прослеживаются в лучших образцах
литературного "шестидесятничества", но само
явление "шестидесятничества" с его
доминирующим политическим уклоном пребывало в
пространствах самоосознания, далёких от мировых
модернистских практик. Только в
постшестнидесятнической ситуации, с другой
стороны - в львовской среде на сломе десятилетий
(И. Калинец, Г. Чубай) в эпоху Киевской школы
поэзии, неомодернистский знаково-образный
комплекс развернулся к проблематике,
ценностному списку и творческим практикам
полноценного дискурса искусства. Окончательно
его оформили "восьмидесятники" И. Рымарук, М.
Рябчук, В. Герасимьюк, И. Малкович, О. Забужко, В.
Медведь, В. Неборак, Я. Довган и др. Характерным
явлением НМ-дискурса в 80-е годы стало
сосуществование и взаимодополнения креативных
корпусов НМ-дискурса и ПМД-80. К 1997 г. НМ-дискурс
среди дискурсов украинской литературы занимает
лидирующее положение среди продуцирующих
авторов.
ПМ-дискурс в современной украинской
литературе.
Постмодернистский дискурс в Украине возник как
потребность и синтез постмодернистских
концепций и непостмодерновой ситуации в
украинском искусстве конца 80-х - начала 90-х годов,
на фоне доминирования и катастрофической
деградации ТР-дискурса, и культурного шока от
быстрого возрастания информационной открытости
общества в Украине. Фундаментом ПМ-дискурса в
Украине стал андеграунд 80-х годов. Наиболее
мобильными оказались визуальная и музыкальная
составляющие общекультурного ПМ-дискурса.
Поэтому первые феномены ПМ-дискурса в Украине
имели синтетический характер, в частности,
"автомобиль-опера" "Крайслер-Империал"
(Бу-Ба-Бу и Сергей Проскурня, Львов, фестиваль
"Вывих", октябрь 1992), "журнал текстов и
визий" "Четвер" (1990, Издрик), Станиславский
феномен. Характерной чертой первых феноменов
ПМ-дискурса в современной украинской литературе
стала гротескная составляющая, так называемый
"стёб". Некоторые исследователи считают
актуализацию смеховой составляющей в искусстве
неотвратимым последствием разрушения империи и
бессознательного коллективного страха перед
возмездием со стороны высших сил за
деимпериализацию. Развитие отечественного
литературного ПМ-дискурса отчётливо делится на
два периода, которые мы можем условно определить
как: 1) период 80-х годов и 2) период 90-х, или ПМД-80 и
ПМД-90. Некоторые исследователи определяют их
также как дискурс постгессеанский (ПМД-80), по
имени Германа Гессе, и дискурс постборхесовский.
(...) В ПМД-80 были предложены первые знаковые
стратегемы суверенного украинского
постмодернистского феномена: "малый
Апокалипсис" (Издрик), "венская
ностальгия" (Петросаняк), "карнавал"
(Бу-Ба-Бу), "Крысоград" (Винничук),
"посткарнавальный синдром" (Андрухович),
"нечёсанная глухота нажитая" (Пашковский),
"рекомбинативность" (Прохасько) и т.д. В ПМД-90
произошла определённая деградация
концептуальной, интеллектуальной составляющей
постмодернистского дискурса. Новое поколение
молодых украинских литераторов (представленное
сборниками "Тексты" и "Молодое вино"),
не имея андеграундного самообразовательного
потенциала, присущего авторам ПМД-80, упростила
задачу текстотворчества до простых
формалистических исканий в рамках
неомодернистских и псевдомодернистских
повествовательных практик. Ситуация ПМД-90
сегодня раскрыта в присущих ей признаках скорее
как "установка ожидания", нежели
"установка обнаружения". Бесплодным
представляется сознательное провоцирование
конфликта между поколениями 80-х и 90-х,
инициированное участниками ПМД-90, которые не
желают иметь над собой "харизматические
авторитеты восьмидесятых". Одновременно
авторы ПМД-90 более толерантно воспринимают
список ценностей ТР-дискурса (союз "дедов" и
"внуков" от издательства "Смолоскип").
ТР-дискурс: тестаментарно-рустикальный дискурс
(от лат. testamentum - заповедь и rusticus - простой,
сельский).
Заповедно-селянский или
просветительско-народнический дискурс в
украинской литературе, список ценностей
которого в целом сформировался в конце XIX - начале
XX века. Способ создания текстов ТР-дискурса
базируется на "реалистической" традиции со
значительным влиянием романтизма (особенно в
исторической прозе) и вкраплениями модернизма
как стилистической составляющей
("тестамент" В.Стефаника или М.Зерова).
Особенностью ТР-дискурса в украинской
литературе является "хрестоматийная
установка" - составление освящённого
просветительской традицией корпуса
операбельной классики, на критическое отношение
к которой наложен запрет (Т. Шевченко, И. Франко, в
советское и постсоветское время - А. Малышко, О.
Гончар, Е. Гуцало и др.). "Хрестаматийная
установка" значительно сужает спектр
творческих исканий писателей ТР-дискурса и
делает практически невозможным существование в
его границах фундаментальной литературной
критики. В дискурсе применяются внелитературные
критерии оценки литературных произведений
(например, "полезное и нужное" либо
"бесполезное и ненужное" произведение для
становления украинской государственности).
ТР-дискурс тяготеет к дидактически-школьной
прагматике, практически не интегрирует в себя
знаковые, концептуальные и формотворческие
достижения литературных практик XX ст. Причиной
этого является специфическое рустикальное
мышление литераторов ТР-дискурса,
мировоззренчески органиченных горизонтом
"крестьянского поля хлопот" (Хайдеггер). Так,
редакция журнала "Перевал" манифестирует
этот феномен в статье-послесловии в №1, 1997:
"Хотелось бы, чтобы за журналом закрепился
символ: эта глубокая вспашка нашей богатой
украинской нивы, при которой пласт земли
перемещается на место нижнего... И снова
перемещается. И снова. Вечно. А для этого
требуется так мало: немного денег, немного
рукописей..." (с. 181). В приведённой цитате
репрезентировано циклическое рустикальное
мировоззрение, характерное для ТР-дискурса,
связанное с символами и ритуалами вечного
хозяйственного цикла, которое не воспринимает
качественно нового, иного (абстрагированного до
философских категорий) способа мышления.
Следствием такой знаково-образной цикличности
является самодостаточность текстовых практик
ТР-дискурса, что, в свою очередь, способствует его
постепенному вырождению. До 80-х годов XХ века
литература ТР-дискурса выполняла
этноохранительную и языкоохранительную функцию,
но в современной ситуации открытости по
отношению к метагештальту и упадка закрытых
тоталитарных дискурсов эта функциональность
становится сомнительной. Было бы некорректно
отоджествлять ТР-дискурс с наследием дискурса
"социалистического реализма", но следует
понять, что способы и принципы текстотворчества,
присущие соцреализму, до сих пор сохраняют в
ТР-дискурсе актуальность. |
