* * * Поезд причаливает к перрону, как после шторма корабли, оседая на правый борт в сторону суши. В городе утро. Сонные продавцы поп корна катят свои тележки, и под ними сверкают лужи.   Ты выходишь последним, после бессонной ночи забывая перевести вперед часовую стрелку. На рекламных плакатах vita здесь тоже dolche, и бомжи пьют как боги. Воняет мочой, побелкой.   Сквозь восточный базар носильщиков и таксистов с вороватыми лицами и пустыми, как щи, глазами ты на главном проспекте имени террористов- комиссаров-курьеров-падений тире восстаний.   В ресторане пусто, два пижона в помятых тройках похмеляется брютом, на блюдце лежат лимоны. "Мне "Семерку", ты скажешь и сядешь напротив стойки за столом у окна. А в окне-то - смотри - колонны!   арки! лестницы! капители в пять-шесть обхватов! Можно запросто поболтать с какой-нибудь кариатидой! Пиво, желтое, словно под вечный колер фасадов обжигает горло, и чуть-чуть отдает тиной...   2. В городе полдень, на заливе стреляет пушка, облачко дыма пересекает небо строго по диагонали, ты идешь вдоль домов и читаешь, мусоля дужку: здесь родился, здесь умер, здесь жил. Здесь ему не дали.   Пять минут вдоль музея искусств, где гогенов "Вереск", поворот и - река, блеск и ветер до спазмов в горле. И трехлетний пацан, вырываясь, несется на левый берег, пробегая насквозь чью-то жизнь. И картавит: "Моле!" Вечер в Народном Театре, на подмостках Чехов, дядя Ваня стоит у окна, он уткнулся в складки занавески, на столе герань не дает побегов. И в руке, как всегда, он сжимает ее перчатки.   "Будем жить", говоришь, пробираясь вдоль энных линий, где-то пахнет рекой, от холодных закатов веки тяжелеют, по фасадам шарят фары автомобилей и бредут через мост, матерясь, кто куда человеки.   На вокзале без четверти полночь. Твой поезд отходит ровно. Пахнут дымом и "Живанши" проводницы в лычках. Ты стоишь с сигаретой на дальнем конце перрона, где, как звезды, горят семафоры на дальних смычках.   А потом все качнется и ты вдруг поймешь, что за день ты устал, и под грохот колодок плывешь, как щепка, в темноту, вспоминая на ощупь шершавый гранитный камень, и глядишь, как впадает твой скорый в ночную дельту.

Глеб Шульпяков   Книга стихов ЩЕЛЧОК   << >>